— Он — сказочник, переводчик и звездочёт, — поправил его Вечный Господин. — К тому же это — не она, а Кольгрима, моя ученица в тёмных искусствах.

— Ей уже можно брать своих учеников, — похвалил старичок с грибом на носу. — Насколько я знаю, ты сам умеешь врать, понимаешь, что тебе говорят, и глаза, чтоб смотреть на звёзды, у тебя есть.

— Ты всегда был слишком вульгарен для общества, наверное, потому и выбрал такое существование, — ответил хозяин.

— В этом ты прав, если бы я любил людей как ты, то возможно не стал бы убегать от них за тысячи верст, — перевёл всё в шутку гость, и затем обратился к Олетте. — Скажи, душка, старики подобные нам не надоели вам своим брюзжанием?

— Что вы, я нахожу очень интересным наблюдать…. — Олетта запнулась, понимая, что, наверное, выбирает не совсем верные слова, но всё равно продолжила. — За вашими отношениями.

Гость расхохотался, видно было, что Вечного Господина тоже поразил неожиданный ответ.

Отсмеявшись, старичок с грибом, в одну секунду стал серьёзным.

— Тогда следующий вопрос, — произнёс он дребезжащим тоном. — Убьёшь ли ты своего господина, когда будет нужно?

— Я никогда….
– поразилась дикости заданного вопроса Олетта.

— Перефразирую, — поправился старичок. — Убьешь ли ты своего Господина, когда он сам этого попросит?

Повисла неловкая пауза.

— Отвечай, Олетта, — произнёс Господин, впервые назвав её по имени.

— Как пожелает мой Господин, — ответила Олетта то, что первое пришло в голову. Много позже она сочла свой ответ достойным, так как её Господин именно тот, кто может распоряжаться своей жизнью и не её дело решать за него как ему поступить.

— Мне нравится этот ответ, — произнёс старик и залпом выпил туманообразное варево.

— Иди, — мягко произнёс Вечный Господин.

Олег сидел на камне и слушал лес. Ему нравилось это состояние, нравилось наблюдать: как под дуновением ветра ходят кроны, как взлетают из высокой травы кузнечики, как порхают меж деревьев птицы. Его младшая сестра возилась рядом. Она то со смехом пробегала по небольшой опушке, где остановился Олег, то забиралась на дерево сзади него, и свешивалась, держась руками и ногами за сук.

— Мне девчонки предложили сходить в этом году на Ивана Купала.

— Ты ещё слишком мала для этого праздника, — сказал Олег.

— Вот ещё, — ответила сестра с показной обидой. — Будь твоя воля я всю жизнь в девках прохожу.

— Не проходишь, — спокойно разъяснил Олег. — В следующем году найдём тебе жениха.

— Все равно пойду, — уперлась сестра.

— Посажу в темницу, — посулил Олег.

— Маменька не позволит, — парировала сестра.

— Ань, отец не вернулся, и теперь я старший мужчина в семье, смирись, ты не идёшь на Ивана Купала.

— Ну и ладно, — насупилась Анна. — Не очень-то и хотелось.

Сестра стала ходить вокруг брата и бормотать себе что-то под нос достаточно громко, чтоб он слышал. Олег вздохнул. Ему хотелось подольше побыть в безмятежности, насладиться лесом, который он видит, может быть, последний раз в жизни.

Князь собирал дружину и позвал всех, кто способен носить оружие, на борьбу с ордой. Завтра Олегу предстояло присоединиться к местному воеводе и в составе единой армии пойти на юг, в степи, где встретить неприятеля.

— Ты этому у Карги научилась? — в шутку спросил он, когда сестра пошла на десятый круг.

— Ничему меня ваша Карга не учит, — огрызнулась Анна. — Только подай, да принеси.

— А ты хорошо подавай и приноси, она тебя оценит и, возможно, научит чему-то своему, — посоветовал Олег.

— Я уже неделю у неё, — буркнула Анна. — Хотела бы учить, уже начала бы.

— Молода ты, Аннушка, — вздохнул Олег. — И ох, как глупа.

— На себя посмотри, дурень, — буркнула под нос Анна.

— Ладно, — Олег встал, поняв, что его дела здесь окончены. — Пошли домой.

— Это ты иди, — сказала Анна. — Мне ещё Карге надо принести траву, что она попросила. Я уже нарвала.

— А завтра никак?

— Сказала, что надо принести сегодня.

— Так иди, — пожал плечами Олег.

— Так и пойду, — показала язык Анна и побежала в лес по направлению к избушке Карги.

— Возвращайся до темна! — крикнул ей вслед брат.

Он так и остался стоять там на опушке, размышляя: хочет ли он ещё попрощаться с родными местами или ему пора домой. "Дома, мать, наверное, ждёт меня со своим щами, нехорошо её волновать", — решил наконец он и пошёл в сторону деревни.