Сомнение промелькнуло на лице Исабель, но она тут же покачала головой:

— Я хочу снова стать живой. Прости!

— А если это не так? Что если моя кровь не сможет оживить тебя? Что тогда, Исабель?

— У нас только один способ узнать, так это или нет, — говорящий с призраками подошел к Насте с ножом.

— Отпустите ее!

Настя увидела, что на месте пантеры стоит Диего, с ошейником на шее.

— Как раз вовремя, оборотень, — улыбнулся ему говорящий с призраками. — Я уж думал, ты все пропустишь.

Диего дергал цепь, но не мог ее выдернуть из стены, он обернулся пантерой, рыча и задыхаясь, пытался рвануться из оков, снова стал человеком, до крови ободрал руки, обмотав их цепью и дергая…

Настя на мгновение закрыла глаза. Ей больно было видеть его тщетные попытки освободиться.

— Твой черед тоже настанет, оборотень. Мне как раз не хватает парочки ингредиентов в коллекции.

Настя что было сил ударила ногой своего врага, просто чтобы он замолчал.

— Ты чудовище! Гореть тебе в аду, тварь!

Он снова ударил ее. Но неожиданно вместо страха и бессилия, ей овладела ярость. Он пыталась еще ударить его, пыталась укусить привязывавших ее к стулу людей, но ничего не получалось. Ярость лишила ее сил, выгорела также быстро, как и вспыхнула. Оставила без дыхания.

Она посмотрела на стоявшего напротив нее испуганного Диего.

— Прости меня, Настя, — зеленые глаза Диего в дискотечном свете светились довольно сильно. — Это я во всем виноват.

— Ни в чем ты не виноват. Кажется, виной всему я сама. И глупо мучиться зря. Ты хороший друг, Диего. Я рада, что знала тебя.

Крик Насти был страшным, когда говорящий с призраками вскрыл ей руки от локтя до кистей. Каждое движение спокойное и размеренное. Он не торопился.

Пантера царапалась когтями по полу, рычала и скулила, цепь гремела.

Кровь текла в чаши, алая, остро пахнущая железом.

Ее мучитель отошел к столам, смешивая ингредиенты, толок в ступке какие-то травы, словно суп готовил. Настя смотрела на бегущую по вогнутым подлокотникам кровь. Она будет умирать медленно, очень медленно. И от осознания своей скорой смерти, она заплакала.

Время шло, растягивалось, крутилось вокруг нее. Настя с ужасом осознавала, что слабеет. Голова кружилась.

Невыносимый и резкий скрежещущий звук разнесся эхом в белой комнате. Не отрываясь от своих дел, говорящий с призраками кивнул на одного из своих слуг: проверь.

Но тот не успел даже подойти к двери: она вылетела с петель, и на пороге возникли три черные фигуры: мужчина с черными вьющимися волосами достал два меча из-за спины. Его глаза, казалось, метали молнии. Бородатый блондин погладил лезвие своего серебряного топорика и с ревом бросился на ближайшего противника. Девушка с аккуратно уложенными золотыми локонами натянула тетиву и пустила первую стрелу.

Меньше, чем за минуту, враги были повержены. Говорящий с призраками понял, что проигрывает. Торопясь, он попытался зачерпнуть из чаш под подлокотниками Насти хоть немного ее крови. Трясущимися руками он закрыл бутылочку и бросился к стене, которая раздвинулась перед ним и проглотила. В следующую секунду серебряный топорик ударился об стену в то место, где только что была голова мужчины, и со звоном свалился на пол.

Джонни вытащил нож и освободил Настю от веревок. Лика стала закрывать ее порезы. Свет снова выровнялся, призраки исчезли. И Настя увидела, как граф Виттури подошел к Диего и руками порвал на нем железный ошейник. Настя помотала головой и снова вгляделась, но тут граф размахнулся и залепил Диего пощечину.

— Что она не знает, куда лезет, я еще могу понять! Но ты мог бы сообразить!

— Я не думал, что это зайдет так далеко, ясно?! — парень дрожал перед графом, как лист на ветру.

— Ты вообще не думал, она же человек, за которым они следили, и ты сам привел ее к ним! Лучшего подарка и придумать невозможно. Безответственный! Твой опыт ничему тебя не научил! Она могла погибнуть!

— Ты только и делаешь, что напоминаешь мне об этом! Сколько я могу раскаиваться? Сколько? — Диего чуть не плакал.

— Всю жизнь, ясно? И думать, прежде чем подвергать опасности кого-то другого!

— Хватит уже! Прекратите! — голос Насти звонко разнесся по подвалу. — Достаточно! Если у вас какие-то нерешенные споры не надо выбирать причиной для ссоры меня. Я сама пошла. Это был мой выбор.

Он развернулся к ней и столько ярости было в его энергичном движении и взгляде, что Настя онемела.

— А с Вами я отдельно поговорю, и о выборе тоже, — потом срываясь на ты, потому что гнев в нем клокотал: — Ты обязана известить агентов о любом своем движении, если оно касается агентства.