И конечно ты не метался, как говорила Дэниз из угла в угол подобно загнанному в ловушку зверю, он метался в тебе: рвал, хрипел и царапал по свежим ранам стальными когтями, то ли в конец пытаясь ослепить изнутри, то ли изодрать на хрен в клочья остатки здравого рассудка вместе с внутренностями и костями.

А так… ты просто не мог, как другие, сидеть в удобных креслах и диванах в ближайшей от операционной комнате ожидания. Пусть даже слабость подрезала все сухожилия, выбивая нервной дрожью по самым уязвимым каналам. Тело словно само жило своей собственной жизнью или подчинялось внутренним толчкам взбесившегося зверя и сердца. Никаких резких движений или рывков, ударов кулаками по ближайшим стенам или колоннам, одна сплошная пережатая пружина – немного ослабь, отпусти и разорвёт изнутри на смерть.

– Дэн, всему своё время. Ты же не первый день в больнице и в подобных ситуациях, тебе ли не знать, как обычно всё происходит.

Алекс определённо бредил или делал вид, что ни хрена не понимал. Посмотрел бы ты на него, окажись сейчас на месте Эллис Дэниз. Легко рассуждать о чём-то подобным тоном, когда у тебя всё прекрасно! Когда тебе не приходилось за несколько минут до этого отмывать в ближайшем туалете засохшую с дрожащих рук кровь, едва соображая, что ты делаешь. И когда тебя не било разрядом в сотни тысяч вольт одной единственной навязчивой мыслью – чья это кровь и почему её так много. А главное, почему ты не можешь запомнить и половины из всего, что происходило. Что творилось со временем? Что творилось с тобой и с реальностью? И что сейчас с НЕЙ? Где она? Что с ней делают?

– Я просто должен знать! – ты даже не мог запомнить, как смотрел в лицо друга, какое у него было при этом выражение, да и был ли это Рейнольдз а не кто-то другой. Может тебе он просто привиделся или ты бредил наяву, пусть тебе и хватало сил стоять и говорить вполне сдержанным голосом более менее понятными фразами. Нереальность происходящего ощущалась несоизмеримо чудовищной и всесминающе огромной, на грани подступающего безумия…

Быть рядом, знать, что она возможно на грани, у черты между жизнью и смертью и не иметь возможности даже прикоснуться?..

Неужели все повторялось, но в более чудовищной интерпретации? И ты опять ничего не мог сделать! Абсолютно НИЧЕГО!

– Всё будет хорошо, Дэн. Настраивайся на лучшее и тогда всё будет хорошо. Ей нужны твои силы, а не показательные обмороки раскисшей истерички. И самое главное, постарайся после не искать «виновных» случившемуся. Зная тебя, ты обязательно захочешь выкинуть что-нибудь эдакое в последствии…

Хорошо, что их слова и замечания меньше, чем через десять секунд попросту проваливались в бездну ненасытного мрака и звенящей пустоты. Правда и эти десять секунд казались невероятно длинными, опустошающими и выедающими своей ртутной кислотой буквально до костного мозга. И тебе действительно чудилось, что в эти мгновения ты готов был придушить любого голыми руками (которые до сих пор стягивала фантомная плёнка запёкшейся крови!), кто был причастен к этому аду. Мало того, ты готов был придушить и Её!

Если она не выберется, если не вернётся…

Боже всемилостивый!..

– Пожалуйста, Дэниз… Сделай мне одолжение! Помолчи хотя бы несколько минут! Я тебя очень об этом прошу!

Впервые даже Алекс поддержал тебя, правда молча, сжав ладонью бледный кулачок супруги на подлокотнике кресла, словно вкладывая в этот жест физическую силу твоей «просьбы». Но тебе было на это плевать, тем более после того как окружающее пространство (или твоя собственная тьма) поглотили очередные десять секунд, как и всё, что происходило вокруг, всё что отторгала твоя память и наэлектризованные смертельным разрядом эмоции. Пройдёт ещё не один час, прежде чем ты начнёшь запоминать и вспоминать, как и анализировать, делать выводы и принимать последующие решения.

–…Это вы привезли… Эллис Льюис с диагнозом острой эктопической беременности? – ты даже не понял по началу, что подошедший к вам невысокий и немолодой хирург в бирюзовом спецкостюме местного медперсонала обращался именно к вам и к тебе. Пусть даже его лицо под этой нелепой хирургической шапочкой-банданой тебе казалось смутно знакомым.

– Да, мы с ней! – зато первой и практически мгновенно отреагировала Дэниз Эпплгейт, вскакивая со своего кресла и бросаясь навстречу долгожданному «гонцу». А может она хотела занять место поближе к тебе, толкаемая импульсным порывом врождённого материнского инстинкта – успеть защитить и поддержать в самый трудный момент? Как будто она и вправду обладала подобными силами и способностями.

Правда в те секунды ты и сам мало что соображал, как и видел и понимал, кто и зачем тут что-то делал. Ты даже растерял способность читать по чужим лицам! Хотя этот хирург посмотрел именно на тебя, словно догадался с первого взгляда, кто из вас троих предполагаемый и самый главный виновник случившегося.

– Эктопическая беременность?.. – прозвучавший в ответ сиплый или хриплый баритон должно быть принадлежал кому-то, кого ты точно не знал и слышал впервые, но никак не тебе. Да ты сейчас был не способен ничего подобного просто запомнить, не то чтобы повторить переспрашиваемым вопросом.

– Что с ней?.. Как она?! Что с ней случилось?..

– Всё хорошо, операция прошла успешно, благодаря быстрому и точно поставленному диагнозу. Кстати, я доктор Джейсон Ричардсон, дежурный хирург по экстренной и интенсивной терапии. Если у мисс… Льюис, – он снова заглянул в свою шпаргалку новой больничной карты, которую держал всё это время в руках с самого прихода, но на вряд ли его интересовал семейный статус их новой пациентки. Похоже, он искал повода не смотреть в твои глаза. – Думаю, следует сообщить её постоянному лечащему врачу о произошедшем, если таковой имеется, и если он сумеет в ближайшее время облагодетельствовать нас и её своим долгожданным визитом. Поскольку… это несколько странно, чтобы за последние 10 недель она умудрилась пропустить обязательный осмотр у своего гинеколога. С такими симптомами она должна была обратиться в женскую консультацию лично, при первых же болях.