к душе Артема и по смерти оставил дыру.

А нового друга Тема не желал. Что такое дружба, Соловьев

не знал. Он не пытался постичь её суть. Ему всегда некогда. Он

с детства был суетлив. Хотя эту суету разглядеть в нем было

сложно. Он, как толстый питон, двигался тяжело и, как ястреб,

съедал наживу. Он смотрел поверх добра.

Но сколько ни смотри мимо, а вот Ваня его задел. Пробил

со звоном грудь. Повалил ненасытного змея на спину,

но не убил. Тема жалел Ивана, но продолжал делать свое дело.

Дело… Как правило, оно есть у каждого человека. И Артем,

как честный коммунист, трудился без выходных. Жалко, что

о воровстве всем не расскажешь, но все же некоторым он хо-

тел бы открыть свое мастерство. А вот оплошка с Ваней —

не промах, не глупость. Ваня – поучение, попытка остановить

вора… И о Ване язык не повернется сказать. Ваня – это муче-

ние на всю жизнь.

Глава 8.

Ночь была темная, но от столичных огней она казалась

светло-хмурой в желто-серых тонах.

В парке Горького одиноко качались фонари. Туман небреж-

но оседал на пустые лавки, ветер бегал по велосипедным до-

рожкам. От реки доносился всплеск воды.

Я ждал Артема.

– Старичок!

– Объявился!

– И не говори.

– Ты с рыбалки?

– Да, – лицо у Темы было смятое, как у бульдога.

– Не поверю. Где был? Признавайся!

– Друг, виски взял?

Я распахнул парку и достал «Джек Дэниэлс».

– Отлично! Хвалю.

Тема громко отхлебнул из горла и посмотрел по сторонам.

– Вещи принес?

– Вот.

Под лавкой лежал скомканный пакет.

– Значит, дело за тобой!

– Что?

Я выхватил бутылку вискаря из рук Артема и отсербнул.

– Брезгуешь?

– Что?

– Зачем горлышко вытираешь после меня?

– А, привычка. Я детдомовский.

– Извини, – Тема кряхтел в кустах, надевая спортивные

штаны.

– Так, что за дело?

– Думаю, ты сейчас начнешь читать мне нотации.

– Твой каменный мозг не воспринимает душевной крити-

ки, а сердце… Кстати… Оно у тебя есть?

– Есть, конечно, – сказал с чувством Тема, выходя из-за

кустов.

– Слушай, старичок. Может, мы пойдем в кабачок?

– Не-е! Дай глотну.

Тема с жадностью выхватил «Джека».

– Тебе завтра придётся совершить то, о чем ты боишься

подумать.

– Я же тебе сказал…

Артем схватил меня за край парки.

– Ты сделаешь это!

– Почему ты так уверен?

– Я знаю тебя. Ты сирота. И шанс почувствовать себя бога-

че ты не упустишь. Если бы в твое маленькое детское сердце

сначала вошла любовь, тогда бы ты боролся за нее насмерть.

Но, к сожалению, – Тема развел руками, как это делают акте-

ры перед публикой, – вначале ты учуял запах денег. Это ката-

строфа, старик.

– Ты мне напоминаешь Фауста, которому я что-то должен!

– Конкретно должен! Я соглашусь с тобой. Она красивая.

Но будет ли она когда-нибудь твоей? А деньги… Они почти

у нас!

– Мне надо подумать.

– Ты серьезно? Ты согласился! – Артем принялся руко-

плескать. Он напоминал человека, который разошёлся на пол-

ную катушку.

– Нет! Это точка.

– Тогда я сделаю это сам, – Артем достал связку ключей.

– Ты думаешь, её отец не заподозрил пропажу?

– Это дубликат. Ключи были похищены ровно на час.

– А охрана?

– Собака Чарли. Добрый пес!

– С чего ты взял?

– Чем меньше привлекаешь к себе внимания, тем гарантия

твоего спокойствия выше. Артур Михайлович – гений тиши-

ны. Он думает, что похож на скромнягу. Я обожаю таких ти-

пов.

– Ключи ты украл?

– Нет. К сожалению…

– Почему ты об этом жалеешь?

– Не важно. Ты согласен?

– Артем. Наши пути сейчас разойдутся.

– В топку дружбу! Соглашайся.

– Не хочу.

– Не хочу или не могу?

– Артем…

– Держи ключи.

– Артем…

Я сжал правый кулак.

– Ты можешь мне врезать. Разрешаю!