с черной смолой».

«Неужели из нее не выбраться?» – вопросил Н.

«Не верю!» – бездумно вырвалось у него.

Бумага прокатилась по ветру, ветер гнал ее, будто это был

сам Н. Он почесал голову и окончательно приуныл.

«Только не это, – испугался он. – Эта унылая истома дове-

дет меня до края».

Неожиданно Н. ощутил запах. Его ноздри раскрылись. Он

услышал знакомый шелест платья и насторожился.

– Это ты?

Девушка сделала вид, что она его не заметила.

– Мы вчера с вами познакомились. Помните?

Девушка бросила на Н. суровый взгляд.

– Ну, у вас и удар. Хлесткий!

Она продолжала идти рядом и молчала.

– Слушайте, – вырвалось у Н. – Может, погуляем.

– Зачем? – удивилась она. Но улыбка выдала ее интерес.

– Не знаю, – развел руками Н. – Узнаем друг друга по-

ближе.

– Для чего? – тем же тоном спросила она.

– Может быть, мы…

– Никогда! – ей эта мысль и вправду показалась глупой. Н.

это заметил и замолчал.

«Зря только заговорил», – мысленно раскаялся Н. Но все же

решил продолжить разговор:

– Почему мы не встретились в лесу?

– А должны были?

Н. сжал губы и вторично пожалел, что заговорил.

– Я тебя видела, – неожиданно заявила девушка.

– Правда? – обрадовался Н.

– Правда, – ответила девушка. – Почему не подошла? Ты

это хотел спросить?

– От тебя ничего не скроешь.

– Я просто не люблю болтать в лесу. Тем более с незнаком-

цами.

– Но ведь мы… – перебил ее Н.

– Мы никто!

Н. опустил глаза.

– Не обижайся на меня. Я не всегда такая.

Н. наступил на толстый сук.

– Вот. Лучше смотри под ноги.

– Спасибо, – поблагодарил Н.

Оставшуюся дорогу до клиники они шли молча. Но, не упо-

требляя слов, они все-таки беседовали между собой втайне

друг от друга. И когда девушка ступила на порог больничного

двора, она неожиданно обратилась к Н.:

– Хорошо, – сказала она и поправила низ платья. – Я

Лика!

– Островских!

Девушка с вопросительной улыбкой посмотрела на него.

– Никита, – добавил он.

– Ты очень смешной, Никита!

– Знаешь, – продолжила она после небольшой паузы, —

ты живой!

– Что?

– Живой, – рассмеялась она. – Ямочки бегают, шевелятся!

А вот там, – Лика указала на клинику, – живут куклы. Доро-

гие куклы. Их капитал – как смешной колпак на голове гнома.

Ладно, не обращай на меня внимания. Я вовсе не больна. Если

только капельку, – она сложила пальцы рук и посмотрела

на него. – У-у-у-у, сильно я тебя?

Никита потер щеку.

– Дай поцелую!

Н. удивленно сделал шаг к ней.

– Забери меня в Москву, – неожиданно обратилась она

к Н.

Их лица почти соприкасались.

– Ты сама можешь уехать.

– Мне только семнадцать. Я под опекой отца.

Н. перевел дыхание, свежий запах ее духов накрыл его, сде-

лал каким-то слабым и в то же время счастливым.

– Не могу, – ответил Н. Его лицо покраснело.

– Чего ты боишься?

Он хотел было признаться, кто он и что давно знает ее,

но вдруг язык стал вязким и он промолчал.

– Когда ты следил за мной, я наблюдала за тобой. Когда я

стала доступной для тебя, ты потерял интерес. Это признак

равнодушного человека, который тщетно пытается развлечь

себя.

– Я… – язык не послушался Н., и он снова замолчал.

– Кто ты?

– У меня нет лица.

Она громко засмеялась.

– Ты так искренне это сказал. Мы все не то, что говорим

о себе и представляем себя.

– Мы лжем?

Она мягко кивнула головой. Запах ее волос коснулся Н.

Он облегченно вздохнул.

«Лжем, – подумал он про себя. – Если бы она знала…»

– Никит… Да-ва-й дружить!

Н. боязливо посмотрел на нее.

– Давай, – согласился он, будто решился на риск.

Лика сжала его руку.

Он почувствовал ее пальцы как что-то ненадежное в своих

руках.