Я весьма довольна собой(причина заключалась в том, что как бы близко не стояла я к краю пропасти, теперь, я была уверена, мне есть на кого положиться!), пожала плечами, напустив на себя равнодушный вид.

— Ну так чего же ты меня держишь? Просто дай мне уйти и все твои беды закончатся.

— Ага, размечталась, — пробормотав это, он направился в прилегающую к гостиной большую комнату, и вернулся с моим костюмом, — одевайся, я отвезу тебя на дачу, если уж тебе так не терпится ее навестить.

— Это лишнее! — тут же рьяно запротестовала я, протягивая руку к одежде, но он ловко спрятал костюм за спину.

— Тогда ты останешься здесь!

— Ты не имеешь права…

— Тебе указывать? — закончил Дэн, подтолкнув меня к огромному дивану, обтянутому кожей и я, не удержав равновесия, плюхнулась на него, — не забывай, что не далее чем вчера ты слезно умоляла меня тебе помочь. Если ты мне не доверяешь, какого черта вообще ко мне обратилась?!

Я обиженно засопела, обдумывая суть возникшей проблемы. Может, и правда, все ему честно рассказать, все — таки, иметь рядом надежного мужика совсем не помешает? Но я о нем ни фига не знаю, тотчас влез мой настырный внутренний голос.

— Ты единственный, кому я могла доверится, — сказала я, не глядя на стоящего передо мной мужчину, — это звучит глупо, я знаю, но в тот момент, когда мы столкнулись на стоянке у кафе, я почувствовала, что ты именно тот, кто реально в силах меня защитить.

— Ты говоришь это, чтобы усыпить мою бдительность и при первом же удобном случае свинтить отсюда?

— Нет, как ты можешь такое думать?! Просто… Я по сути ничего о тебе не знаю.

Он усмехнулся, как мне показалось, зло и присел рядом, закинув руку на спинку дивана. При этом мы оба, мокрые, выглядели довольно своеобразно, но в данный момент это отошло на второй план.

— Не велика беда, я расскажу тебе о своей жизни за несколько минут. Меня зовут Денис Панкратов, двадцати шести лет от роду, коренной москвич. Закончил среднюю школу города Москвы, надо сказать, весьма посредственно.

— Ну а где ты видела парней, которые бы рьяно стремились грызть гранит науки, во-всяком случае, в наше время? Мой отец был очень известный криминальный авторитет и потому как ты понимаешь, все в этой жизни доставалось мне легко. Да, я имел все, что пожелаю, ни в чем не знал отказа, пока в один не совсем прекрасный день моего папашу пристрелили свои же за какую-то провинность. В то время мне было девятнадцать, и я остался один, ни к чему не приспособленный, но с огромными «грязными» денежными знаками, отмытыми фирмой отца. И тогда передо мной встал вопрос — опуститься на дно, растранжирив все бабки, нажитые нечестным путем моим папашей или продвинуться еще выше и приумножить состояние. Как ты считаешь, что я выбрал?

Я ошарашенно взирала на него, не веря ни единому слову, но одновременно с тем ужасаясь осознанию, что это могло оказаться правдой. Ничего себе, что называется, из огня да в полымя! А если Дэн вращается в криминальных сферах, наверняка он должен знать о пропаже «общака» из машины Киса или того хуже, он причастен к его убийству!

Ведь не просто же так в ту ночь он ошивался на Волоколамке?! И тогда наша «случайная» встреча была вовсе не случайной! Меня бросило в жар и я начала незаметно отодвигаться от него, ища глазами что-нибудь увесистое для самообороны.

Краем глаза. заметив большую вазу из китайского цветного стекла, я метнулась к ней, а Денис, наверное, поняв мои намерения, резво отскочил в сторону. Вооружившись, я угрожающе выставила ее перед собой, но смех мужчины привел меня в растерянность.

— А с тобой, оказывается, надо держаться начеку, кошка! — отсмеявшись, с трудом выговорил он, плюхнувшись в кресло.

Я нерешительно опустила вазу, но из рук не выпустила.

— Чего смешного? Слушай, мне, правда, нужно уйти, и вообще, кто ты такой, чтобы мне указывать?!

— Глупая ты. Я же пошутил!

— Пошутил? — прищурив глаза, переспросила я, все еще недоверчиво на него взирая. Шутник, ёпть!

— Ну да. Никакой мой отец не криминальный авторитет, я вообще его не знал. Я вырос в детдоме.

У меня отвисла челюсть — в очередной раз за последние два дня. Позабыв о вазе, я села на диван, глядя на Дениса, лицо которого стало серьезно — сосредоточенным и немного грустным.

— Моя мать отказалась от меня сразу после рождения, как сказали мне впоследствии воспитатели. Я просто был ей не нужен, она считала ребенка обузой, помехой в своей разгульной жизни. Она принесла меня в дом малютки и только назвала мое имя. Я ее ни разу не видел, да и если честно, видеть не желаю. О том, кем был мой отец, я и вовсе не знаю.

— Боже… Да как вообще мать может отказаться от собственного дитя?! — возмутилась я, преисполнившись жгучей жалостью к нему и неосознанно придвинувшись ближе, тронула за руку, — Дэн, не переживай так, такая женщина не достойна называться матерью!

— Спасибо за понимание, — его пальцы сжали мои, но я не отдернула руку, — мне повезло больше, чем другим таким же, тем, кто как я рос среди чужих. Однажды я встретил одного человека, он помог мне пробиться в этой жизни и я по гроб буду благодарен ему.