Стоял ноябрь, но зимы еще не было: ни снега, ни дождя, ни мороза. Остаток денег я пустил на создание нескольких усовершенствованных станков. Так ничего особенного, но рама посолидней, размер ткани выйдет пошире, на входе приспособление для нитей, типа счетов, только вместо костяшек тут катушки с нитками, разнесенными в пространстве, чтобы не путались. На другой стороне тоже усовершенствование- вал подающий ткань можно вращать рукой, там небольшой штурвал, а можно ногами, там педали как у велосипеда и к валу присоединяется на кожаных петлях палка-шатун, как на колесах старых паровозов. В центре станка грузы фиксаторы, в общем, что мог, то сообразил, мастеру остается только челноком туда сюда водить меж натянутых ниток. А чесание шерсти и прядение ниток это труд малоквалифицированный, сейчас зимой все это крестьянам можно раздать по домам, пусть они этим занимаются, денежки зарабатывают, нам же интересно повысить качество товарного продукта на выходе. Приспособления на входе для нитей сделали и для остальных станков, наняли еще людей и таким образом мы вскоре удвоили выпуск ткани.

Теперь можно приниматься и за опыты по производству краски. Клауса, я особо в курс дела не посвящал, сказал, что из Нового Света привез некий ингредиент, которые индейцы применяют для получения синей краски, только мне нужно время и место, чтобы во всем разобраться. Он выделил мне небольшой сарайчик, в котором хранились дрова и торф, мне подойдет. Нашел пару каких-то ржавых железок в этом амбаре, попросил у фрау Элис нужный мне для работы реквизит: старый жирный противень, несколько старых керамических горшков (некоторые даже треснутые), ступку и пестик, старый точильный камень. Зеленый минерал растер в ступке в порошок, с этим ингредиентом все, пока засыпал его в горшок. Далее прокалил небольшую порцию поташа на противне над костром, добавил туда железных опилок, а также немного крови и жира- отходов с кухни. Это будет вариант желтой кровяной соли номер один. И так я проделал несколько раз, где железных опилок побольше, где поменьше, где костяных опилок настрогал, где крови побольше или меньше, где с копыт опилок добавил, где кусочков сухожилий животных, где микро лоскутки кусочков шкуры. Итак, у меня есть несколько вариантов. Теперь мне нужен катализатор — соляная кислота. Осторожно согнул свою медную трубку, подобрал два целых небольших горшка, вырезал деревянные пробки, воткнул туда согнутую медную трубку- вот Вам и аппарат для перегонки. Теперь осторожней, нужно не надышаться гадостью. Так, для того кузнец и клещи куёт, чтобы рук не жгло.

Плеснул в один горшок серной кислоты, добавил туда немного обычной поваренной соли- это исходники. Осторожно замазал крышку глиной, чтобы не было щелей и все было герметично. Теперь нечто похожее на самогоноварение — один горшок нагреваем, а медную трубку охлаждаем льдом с ледника для хранения продуктов. Итог, во втором так же герметично заделанном горшке, собирается соляная кислота, которую теперь осторожно переливаем в пустую первоначальную склянку.

Вот и все. Теперь разводим в одном горшке порошок железного купороса и немного нагреваем, туда же капля соляной кислоты, чтобы порошок не разложился на составляющие. Во втором горшке разводим раствор желтой кровяной соли и так же немного нагреваем. Все заливаем в третий большой горшок, перемешиваем, выпадает синий осадок. Сливаем лишнюю воду, остаток несем на теплую кухню к фрау Элис, пусть теперь все это в тепле высохнет и дозреет. Я же теперь подготовлю еще несколько вариаций берлинской лазури. Выпрашиваю у Клауса несколько лоскутков ткани и окрашиваю их раствором нескольких вариантов своей синей краски, показываю их своему компаньону. Вместе выбираем лучший вариант. Теперь ставим особого человека получать краску в нормальных масштабах, я тут лишь капаю соляную кислоту, мой секретный ингредиент. То, что нужно, для зарабатывания денег, когда все закончится, то поеду еще в Брюгге и закуплюсь там по новой. Клаусу говорю, что кислота добывается из одного моллюска, который водится только в Новом Свете, и его я взял с собой немного и как закончится, так закончится и краска, но пока нам можно зарабатывать. Чужим умом умён не будешь, сам старайся!

Вся война закончилась зимой сама собой, в округе войск никаких не было, так что и с этой стороны было более или менее все прекрасно. Было много туманов, часто шел дождь, иногда с градом, изредка выглядывало солнце и были еще погожие деньки. Заботливая Мусекин кормила нас как на убой, каждый день приготавливая различные блюда: молочный суп, бараньи ноги, пироги из цапли, телячью вырезку или подрумянившегося на вертеле поросёночка, цыплят в мадере, различные варенья, солонину и ветчину, варёною колбасу и птицу, добрые куски гусятины или курятины, жареную колбасу, рыбу жареную и варёную и так далее.

Однажды поток проливного дождя и града хлынул с небес с такой убийственной силой, что сухие ветви падали с окружающих деревню деревьев, точно подрезанные острым ножом. Потом дожди внезапно прекратились, и наступил зимний ноябрь с его морозами, когда все кашляющее и сопящее человечество наслаждается сухой музыкой харканья. Деревенские ребятишки целыми толпами носились по свекловичным и морковным полям, грабя, что только можно, к великой ярости крестьян, которые напрасно гонялись за ними с палками и вилами. Теперь мы с Клаусом часто ездили в Брюгге продать наши ткани и делать закупки, также я помогал ему в учете, двойная бухгалтерия это мой конек, да и считаю я намного быстрей в столбик, чем местные в уме.

Затем наступил декабрь, здесь его называют — волчий месяц. Почти каждый день лил дождь, колючий, точно ледяные иглы. Несмотря на резкий декабрьский ветер, несмотря на снег и дождь каналы и реки пока не замерзали. Но вот однажды ночью пошёл сильный снег, тотчас же задул ветер с севера, со стороны Норвегии, вода в каналах, в прудах и реках схватилась, все замёрзло и стало, гладким как пол. Когда мы с Клаусом были в Брюгге в нашей очередной поездке, я узнал, что даже море у побережья замерзло. У меня уже пошли кое-какие дивиденды и я начал узнавать где и почем можно купить необходимые мне товары. Особенно меня интересовал цветмет- медь или олово, что здесь есть подешевле. Сейчас Англия — настоящий сырьевой придаток, оттуда тащат разнообразное сырье: шерсть, олово, медь. Только после будущей революции в Нидерландах мастера будут спасаться от войны за проливом и эмигрировать туда, а пока что там ничего толкового, кроме сырья нет. Так что понемногу заказываю самые дешевые листы из дешевой грязной меди и низкопробного олова, буду ими обивать свой будущий корабль ниже ватерлинии. На корабль к весне тоже дал заказ, если английские пираты какую подходящую посудину из Франции приведут, то пусть сразу о моих интересах вспомнят.

На рождество Элис нас порадовала праздничным столом, у неё уже было готово для нас: большое блюдо чудесного тушёного мяса, запахом которого пропитан весь воздух в доме, нежирного, сочного, нежного, точно розовые лепестки, плавало оно среди пряностей гвоздики и муската, а также среди петушиных гребешков, печёночек, почек и прочих любимых местными лакомств. Это был венец стола, а вокруг: бобы и подлива к ним, бараньи бёдра, горячая душистая похлебка из бычьих рёбер. Королевская яичница из трех десятков яиц; два десятка чёрных колбас, которые, дымясь, украшали эту гору еды. Дашь гороха с салом; дашь крошеного мясца — воловьего, телячьего, бараньего, куриного. На выпивку было двойное пиво Петермана (особенно крепкий сорт пива), я бы сказал, это была целая река доброго пива. Господи, помилуй нас грешных.

На дворе уже стоял январь, весьма суровый месяц: шёл снег и тут же смерзался. Вода замерзала в кувшинах, битая птица в амбарах стала точно деревянная; колбасы покрывались инеем, коровье масло стало твёрдо, как камень, деревянное масло побелело. Деревенские мальчишки ловко ловили на клей воробьев, искавших под мёрзлой корой снега какой-нибудь жалкой поживы, и таскали эту жалкую дичь домой. На сером и ясном небосклоне чётко выделялись неподвижные скелеты деревьев, ветки которых были покрыты снежным пухом. Одеяло из снега лежало также на хижинах и на верхушках заборов, усеянных следами кошачьих лап, ибо и кошки тоже охотились по снегу на воробьев. Вдали поля и луга также были покрыты этим чудесным белым мехом, оберегающим теплоту земли от резкого холода зимней поры. Чёрным столбом поднимался вверх к небу дым над домами и хижинами, и нигде не было слышно ни малейшего шума, словно все вокруг вымерзли и теперь весна никогда не наступит. Тем приятней было сознавать, что денежки мне постоянно капают. Купцы из Брюгге охотно выкупали наши ткани и требовали еще и еще.