— Чем им помешали Псы? Зачем натравливать на нас Аквилонцев? — вмешался Стрелок.

– К сожалению, это не первое их вмешательство в жизнь Каганата, — призналась я, — они уже пытались сдержать, а в идеале остановить ваше стремительное развитие. Им почти удалось уничтожить Псов. Когда-то около четырехсот лет назад Орден Равных, обучающий боевых магов, был уничтожен. Его рыцари, чьи потомки теперь называют себя Псами, обвиненные в ужасных преступлениях перед народом едва зарождавшегося Содружества, публично казнены. Их учение объявили глумлением над властью Великих Всевидящих, а силу, которой они обладали — даром Мрака.

— Все это было проделано с помощью Пожирателя, — вставил слово Ансар, игнорируя сверлящий взгляд Леонара.

— Они используют любые средства в достижении цели. С тех пор, как у их расы почти перестали рождаться одаренные дети, а те, кто появлялся с даром, стоили жизни своим матерям, Всевидящие решили, что стремительное развитие магии в нашей Галактике и подъем Каганата, отбирает у них то, что принадлежало им всегда по праву. Когда-то они, пытаясь избавиться от того, что считали недостатками, создали Пожирателей и Псов. Освободившись от подобных слабостей, они сами себя загнали в угол, уничтожив часть себя. Наверное, теперь они хотят вернуть то, от чего сами отказались. Вот только поняли, что мир не спешит идти у них на поводу и меняться в угоду им. Долгие годы они наблюдали за вами, пытаясь понять, в чем ошиблись, подспудно пытаясь хотя бы искусственно создать тех, кто мог бы приблизиться к первым Всевидящим, могучим и сильным. Именно для этого на территории особых зон были построены Храмы. Браки, заключенные в них не только получали одобрение, но и предоставляли необходимый материл для исследований.

— Значит Храм, это нечто вроде огромной селекционной станции? — жестко спросил Ансар.

— Они пытались стать такими, как прежде. Они заставляли своих детей заключать союзы с наиболее подходящими партнерами в надежде, что два более сильных представителя вида произведут на свет именно того самого ребенка, который сможет обладать всеми способностями.

Я помолчала, решаясь на признание. Не знала, как воспримут его оба мужчины, но молчать не могла.

— Моя мама росла с мыслью о том, что будет принадлежать лишь одному мужчине. Самому сильному и способному из всех, кто на тот момент мог бы подойти ей по возрасту. У нее не было другого выбора, и она смирилась. Пока не встретила Клода сент Маара. Моего отца. Мое зачатие и рождение испортило чистоту генов моей матери. Она стала… непригодна. Поэтому ее убили, как и моего отца. Они не люди, у них другие ценности и приоритеты. Они не остановятся, пока не добьются того чего хотят.

Я не заметила, что мой голос становился все тише, а сама я медленно опускалась на ковер. Очнулась лишь, когда почувствовала теплое прикосновение силы Ансара, окутавшее меня словно покрывалом и не увидела, как оба мужчины оказались рядом со мной, забыв о своей вражде и ненависти.

— Их нужно остановить, — губы Старка коснулись моей макушки. Сухие ладони Ансара мягко дотронулись до моих пальцев, успокаивая и согревая, — пока они не остановили нас.

— Это не значит, что мы теперь лучшие друзья, — заметил Стрелок, сидя на ступенях дома и прислушиваясь к тишине. Он привык проводить ночи в спальне Роми, слышать ее дыхание, по выражению лица понимать, какой сон ей снится. Иногда он воздействовал на ее сны, как мог, как умел, делал все, чтобы они были ярким и радостными. Чтобы хотя бы там, в сновидениях она могла почувствовать себя счастливой и защищенной. Чтобы тот, кого он хочет видеть побежденным не смог до нее добраться.

— Не значит, — равнодушно подтвердил Старк. — И как только мы уничтожим своих общих врагов, постарайся не попадаться мне на глаза.

— Не стоит угрожать. Я от нее не откажусь.

— Значит, у нас будет только один выход — разобравшись с Дереком и силами, которые он представляет, разобраться друг с другом.

— Или же Роми решит сама, — предположил Ансар, хотя внутренне уже понимал, каким будет ее выбор. Понимал, вот только не мог принять. Чувства, возникшие так неожиданно для него, бурлили внутри. Он может ее потерять, она никогда ему не принадлежала. Еще недавно он сам, своими руками мог прервать ее жизнь. А теперь не был готов жить в мире, где она будет принадлежать другому. Пожирателю.

— Она уже решила — она моя! И ты это прекрасно понимаешь. Роми не из тех жен, которые меняют свои привязанности так легко. Ее верность бесценна. Такая женщина не предаст, не вонзит нож в спину.

— Ты надел на нее брачные оковы силой. Не стоит считать, что победил.

— Не считаю. И я бы никогда не причинил вред ни Роми, ни ее семье. Даже если бы она мне отказала.

Легкий ветерок закружил опавшие листья, донося до сидящих мужчин их запах. Осень, ветер, мир, жизнь… Всего этого скоро у них может уже не быть. И все же, здесь и сейчас обоих мужчин тревожило не это.

— Серьезно? А она об этом знала? Или узнала уже после того, как ты свернул шею ее сестре на ее глазах?

— Это была вынужденная мера. Сейчас бы я так уже не поступил, — скучающе ответил Старк.

— А как бы ты поступил? Завёз опасную девицу куда-нибудь подальше и там расправился с ней без лишних свидетелей? Тихо, по-семейному?

— Ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос. Ты бы и сам так поступил, чтобы защитить того, кого любишь.

— Верно.

— Поэтому мы оба звери. И оба не до конца честны с Роми, не желая полностью раскрываться перед ней.

— Мы не похожи, — возразил Стрелок.

— Похожи. И больше, чем ты думаешь, — усмехнулся Старк, — это меня злит.

Я проснулась рано, едва в комнату начали пробиваться лучи солнца. Ночь прошла без видений и неожиданных визитов. К тому же, как это было не неприятно признавать, но я опасалась, что Леонар решит провести ее вместе со мной. Он все еще был моим мужем и имел на это все права. Вот только, одна мысль о том, что мы станем заниматься любовью в доме другого мужчины, вызывала смятение. Не здесь и не сейчас. После, когда мы, наконец, сможем побыть вместе, наедине, объясниться и решить, нужна ли я Старку вот такая, какая есть.