Он потянулся, так что затрещала тонкая ткань сорочки под расстегнутым риторским кителем, более темным чем наши, с белыми жесткими галунами.

— Стрела, мне по душе твоя порывистость, но я делаю работу, она в приоритете. Поэтому подождешь.

— Но я…

— Нет!

Стоящий на табуретке Себа за все это время не отогнул ни одного угла и с интересом пялился вниз, прислушиваясь к разговору. Время неумолимо бежало. До семи осталась ровно одна минута.

— Я вам солгала, — выпалила я.

Мощное тело ритора замерло, никакого раскачивания, стука ботинком, даже дыхание стало незаметно.

— Дурища, — медленно сказал Сантана, выговаривая каждую букву. — Но предсказуемо. Двадцать баллов штрафа. Ты закончила?

— Нет, — мне стало неожиданно жарко, по виску потекла капля пота, — не закончила. Райден…

— Ты хорошо подумала?

— Да. Это не Райден ко мне приставал в коридоре, а я к нему. Прошу аннулировать его штраф.

Себа закачался, одна нога соскользнула с края табурета. Парню пришлось ухватиться за доску объявлений и та затрещала.

— Десять штрафных за порчу академического имущества и десять бонусов за помощь, будущую, — рявкнул на него Сантана, — держи плакат, повесишь. Тут не у всех баллы суммированы, я подойду и досчитаю позже.

Он кинул свернутый лист Себе, тот на рефлексах его поймал, с любопытством кося в мою сторону. Вот я и перестала быть уникальной, домогалась Райдена в коридоре, такая банальщина.

Но пережить минуту позора мне не дали. Ритор схватил меня за ухо и поволок к ближайшей двери.

— Это, — нравоучительно заметил Сантана, оглядываясь на уронившего челюсть Себу, — расплата за недальновидность. Она смотрела не на зрелого мужчину, а на сопляка. Никогда так не поступай. Понял?

— Понял, — слабо согласился парень и безуспешно попытался слиться со стеной.

— Шутка, — хмыкнул лысый и потянул меня дальше.

Я не вырывалась. Мало того, могла бы попробовать увернуться еще на стадии захвата, но сознательно не сделала этого. Мне не хотелось раздражать Сантану. Пусть почувствует себя на коне, главное, чтобы он захотел пойти навстречу.

— Говоришь, обманывала? — меня затянули в учебную комнату, с ровными рядами тяжелых деревянных столов и большой доской на дальней стене. — А сейчас? Признайся честно, Камачо хочешь спасти?

Жесткие пальцы больно дернули за многострадальное ухо.

— Хочу, — мрачно призналась я. А гори оно все огнем. Явно же спасаю, не отвертеться.

Неожиданно меня отпустили. Сантана облокотился на одну из парт, потер руками широкие мускулистые бедра скрытые темно-синей плотной тканью брюк и витиевато выругался.

— Я же на тебя поспорил, — горестно сообщил он после краткого, но неприятного перечня пожеланий что должны со мной сделать твари Хаоса. — Но чему бы мы тебя не учили, ты упорно ползешь на выход.

Я осторожно коснулась горящего уха и настороженно зыркнула на ритора. К чему это он ведет?

— Маккой, ты организовала цепочку студентов на первом тесте, чтобы вытащить свою соседку. Хорошо, была причина, но что потом? На полигоне ты снова рискуешь собой, детка, возвращаясь одна, без страховки. Чтобы спасти Камачо. И не надо песен насчет того, что вы внезапно встретились. Ты видела куда его утаскивают и решила не рисковать своими, а проявить личный героизм. Я впечатлен.

Он хлопнул себя по ногам и восторженно зацокал языком.

Я на всякий случай сделала шаг назад, а то от его восхищения у меня живот в страхе заныл.

— Раньше были причины, но что происходит сейчас? Снова, — он ткнул в меня толстым мозолистым пальцем, — ты пытаешься все сделать сама, решить за другого его личный вызов. Ты Райдену мамочка? Попку подтирать взрослому мужику решила?

Кхм. Я его друг и… Лучше помолчу и послушаю.

Некоторое время Сантана вглядывался мне в лицо, потом довольно ухмыльнулся.

— Молодец, не оправдываешься. Так вот. Помогать, Стрела, надо, когда просят помощи или сами не в состоянии справиться, когда ты ответственна за другого. Поэтому в первых историях я тебя не штрафовал, там все правильно. Но сейчас ты пыталась сделать работу за работоспособного лидера. Ты знаешь за что каждый из вас, цуциков, получил или получит свои максимальные сто баллов в минус? А?

Я нахмурилась, но волнение было столь сильное, что связно мыслить и рождать идеи сейчас никак не получалось. Лучше послушаю дальше.