Лю просто смотрел, чуть склонив голову набок, и улыбался так, что девушка вдруг поняла, что ее болтливый язык немеет.

– Рыбку, – кивнул он.
– Конечно. Как пожелает моя небесная госпожа. Я же помню, что ты остаешься рядом со мной только ради рыбки. Ведь только поэтому, да?

«сли он подмигнет, я закричу!» - сердито подумала Люся. Но он не подмигнул, только прищурился.

– Конечно! – буркнула она, пытаясь заставить себя не краснеть под этим взглядом. Ух, как смотрит! Будто прицеливается, как бы половчее сбить стрелой увертливую птицу. Феникса, например.

«Гусыня ты, не феникс! – мысленно одернула себя Людмила. – Ну, или утка глупая. А ну-ка прекрати!»

– азумеется, только ради рыбки. А ты как думал?

– Этoт неотесанный простолюдин и помыслить не смеет об иных причинах, - Лю все-таки подмигнул, так, словно мысли ее прочитал. Хoтя что там читать? Все ж на лбу написано большими красными иероглифами.
– Не тpевожься за меня. Я возьму Чанъи как можно быстрее, и сразу же вернусь.

– Вот этого только не надо, - поморщилась девушка.
– Бери, как полoжено, а не побыстрее. Поспешить – людей насмешишь. Это такая погoворка небесная.

– На Небесах много дивных и мудреных вещей, - мурлыкнул Пэй-гун, подбираясь ближе.
– Это я уже понял. А скажи – как на Небесах принято провожать воинов в битву?

Пятиться Люся не стала принципиально. Во-первых, столб позади, некуда отступать, во-вторых, чего это ей пятиться? Ну, прижал, ну… может, поцелует?

– На Небесах, – при желании она запросто мoгла вывернуться из-под его руки или просто оттолкнуть, но ничего такого делать не стала. – На Небесах, прощаясь, целуют даме руку.

– Какой хороший обычай! – восхитился Лю и немедленно приобщился к небесной традиции. Сначала легко коснулся губами запястья, затем, сдвинув широкий рукав ханьфу, подобрался к ямке у сгиба локтя, а потом, приподняв бессильно повисшую руку Люси, по предплечью двинулся выше.

От неожиданности она даже не сообразила отстраниться, вырваться – или хотя бы объяснить, что целовать руку – это не значит покрыть ее поцелуями всю, от кончиков пальцев до ключицы. И уж точно сдвигать с плеча халат – совсем лишнее! А когда справилась с головокружением, поняла, что уже сама вцепилась всей пятерней в жесткие бляшки доспехов на плечах Пэй-гуна, а странствия мятежника по ее коже остановились на шее, чуть ниже уха. И он отлично знает, как колотится сейчас ее сердце, потому что пульс бьется прямо под его губами.

– А при встрече, – вкрадчиво шепнул он, обжигая теплым дыханием мочку уха. – Что целуют при встрече?

– Ногу! – отчаянно бросила Люся первое, что пришло голову, и с силой оттолкнула его. Сама е, кстати, едва устояла, потому что Лю Дзы не нужно было просить дважды – он сразу ее отпустил.

– Правда?
– ухмыльнулся Лю.
– Ногу? Всю? – и прошелся взглядом сверху вниз, а потом – снизу вверх, задержавшись там, откуда ноги растут.
– Эта традиция кажется мне ещё интересней!

– Похабник! – прошипела девушка, поправляя ханьфу и неосознанно потирая зацеловaнную шею.
– Бесстыдник! Я ляпнула, не подумав, а ты и рад? Иди уже! Иди, собирай свою банду и завоевывай крепости! Или мне тебя пинками гнать?

Пэй-гун со смехом увернулся от обещанного пинка, а потом посерьезнел:

– Я оставлю с тобой Люй Ши. И мне будет спокойней, если ещё и хотя бы два ляна солдат будут тебя охранять.

– И чем они мне помогут, если что? – фыркнула Люся. – Чусцев здесь больше, чем мух над свежей печенкой. Только полягут наши бойцы впустую, вот и все. Поэтому не будем провоцировать Куай-вана. Забирай всех, только Чертенка мне оставь. И уходи уже. Ну?

– Провожать не нужно, - предупредил Лю. – Не вздумай залезать на стену, чтобы помахать вслед. Поняла?

– Поняла-поняла, - закивала она.

Но, конечно же, Люся не послушалась. И наутро вместе с верным Люй Ши прокралась в надвратную башню, чтобы тайком посмотреть на уходящее войско, алые знамена Пэй-гуна и его прямую фигуру на могучем, как паровоз, жеребце. Осторожно, чтобы Лю, обернувшись, не заметил.

Но он не обернулся ни разу.

– Пойдем, Чертенок, – вздохнула Людмила и вдруг чихнула. А потом ещё раз.

– Госпожа! – отчитал ее мальчишка.
– Совсем умишком тронулись? Куда это – на стену да без плаща? А ну как всякого дурного ветра нанюхаетесь? Вон, уже и кашлянули!

– Да это от пыли, - Люся и впрямь закашлялась, да так, что слезы показались.
– Просто от пыли.

«Играя с кем-то в вейци можно многое узнать о нем как о человеке: вспыльчив он или терпелив, жаден или щедр, безрассуден ли, расчетлив или же полагается на волю случая. Одного только не понять – друг он тебе или враг».