В голове воцарилась звенящая пустота без единой мысли. Пульс частил, и я сосредоточилась на дыхании, пытаясь успокоиться.

Создатель! Что это было?! Вообще и — со мной? Почему я ответила на поцелуй? Почему Аспис поцеловал?! Он что, говорил сейчас всерьез?!

Сожри меня Змея!

Отчаянно хотелось убедить себя, что Аспис сделал это с какими-то нехорошими намерениями, желая, например, отомстить. Конечно, он понимает, что я не потащу его к палачу, просто чтобы убедиться… или и правда готов опять через это все пройти?

Это ведь чистое безумие. Мы не виделись почти двадцать лет, у каждого — своя жизнь, а прошлое — это прошлое. Он просто не мог на самом деле так думать. Нельзя столько лет любить человека, сломавшего твою жизнь! Нельзя, но… Аспис был абсолютно серьезен, когда говорил это. А уж когда целовал — тем более!

Проклятье! Зачем я ответила?!

«Потому что не могла не ответить», — возникла пугающая своей простотой мысль.

Не могла, да. Этот мужчина снова с поразительной легкостью выводил меня из равновесия. Несколько дней назад заставлял злиться, забывая обо всем, словно с мундиром ястреба я сбросила все навыки, полученные в ордене. А теперь вот — трепетать в его объятиях от восторга…

Помоги Создатель, у меня ведь даже не возникло мысли оттолкнуть! И не явись так вовремя этот мальчишка, исход был бы ясен. Скорее всего, мы бы даже до спальни не дошли, а прямо здесь…

Прикрыв ладонями лицо, я разразилась нервным, истерическим хохотом. Прекрасная жизненная ситуация: в родительскую спальню в самый неподходящий момент вбегает дитя с вопросами. И детали вроде возраста ребенка, вопросов его происхождения и сложных взаимоотношений «родителей» только добавляют картине безумия.

С трудом уняв истерику — от смеха стало уже не хватать воздуха, выступили слезы и свело живот — я заставила себя подняться и пройти в ванную, чтобы приобрести хотя бы видимость спокойствия. На внутреннее рассчитывать не приходилось. Выходя из комнаты, вспомнила об открытой двери и наглухо запечатала ее чарами — так, чтобы уже точно никто не вломился. К продолжению разговора с белым змеем я явно не готова, и уж тем более — к встрече с кем-то еще.

Я понятия не имела, как быть теперь и что делать. После такого подтверждения глупо отрицать: да, Аспис привлекает меня как мужчина. Да, несмотря ни на что. Тело, оказывается, прекрасно помнит, как хорошо было с этим змеем, а что не помнит — согласно узнать заново. Да, как ни безумно это звучит, я готова поверить его словам. Потому что где-то в глубине души, несмотря на ненависть и обиду, оказывается, все эти годы жила отчаянная надежда, что Аспис меня не предавал.

Но… что из этого? Да, на душе становится легче, но… Двадцать лет! Сожри меня Змея, я двадцать лет считала его мертвым, продолжая носить в сердце злость и обиду, а Аспис — горячо и отчаянно ненавидел! Неужели все это действительно можно повернуть вспять?!

И, главное, неужели я на самом деле этого хочу?..

Когда шел к Норике в намерении закончить прерванный разговор, Аспис сам не ожидал, как далеко зайдет. Да, собирался объяснить, почему и как солгал тогда, надеялся помириться — и на этом все. Пока что. Прежде чем строить какие-то более серьезные и далеко идущие планы, стоило все хорошенько взвесить и обдумать.

Взвесил, да уж.

Стоило оказаться в шаге от нее, поймать почти испуганный напряженный взгляд, и все пошло наперекосяк.

Светло-серые глаза Нори всегда вызывали у непривычных к ним людей легкое опасение — холодные, с ярко выделяющимися зрачками, они казались нечеловеческими. Но Аспис помнил серебристые искорки, которые плясали в них, когда Нори смеялась. Его эти глаза всегда зачаровывали до легкого головокружения. Вот и сейчас это случилось, и он говорил, почти не отдавая себе отчета в словах.

Напряженно сжатые губы… Змеиная кровь, он в тот момент прекрасно помнил их вкус!

И Аспис сказал то, что, наверное, не стоило говорить. А потом вовсе не сдержался. Так близко были эти губы, так хотелось убедиться, что память не подводит.

Нори ответила, и это окончательно все усложнило.

Змей был даже благодарен Кергалу, что тот появился и не позволил зайти дальше. Подарил шанс успокоиться, перевести дух, обдумать все и принять решение. А вернее — дать разуму время смириться с тем выбором, который сделали тело и сердце.

— Что ты хотел спросить? — Аспис заставил себя вернуться в действительность. Конечно, думать сейчас хотелось совсем о другом, но Кель вряд ли правильно поймет нежелание внезапно обретенного отца общаться.

— Я не понимаю, — вздохнул он. — Как… не ошибиться? Когда кто-то нравится. Как понять, что он хороший?

— На этот вопрос ответа нет, — медленно качнул головой старший змей, едва сдержав нервный смех. Вот уж своевременный вопрос! — Можно опираться только на собственный жизненный опыт и чутье. И надеяться на лучшее. Ошибаться трудно и больно, но без этого не бывает. Неправильные решения одинаково принимаются и в вопросах выживания, и в отношениях с людьми и змеями. Тебя беспокоит кто-то определенный?