Он продолжил бы и дальше предаваться столь томящей забаве, несмотря на твердый, как дубина, член и набухшие, как два бейсбольных мяча яйца, отстранился от нее решив, пусть уснет покрепче. И скорее всего одними поцелуями он не ограничится. Хотя большего, к сожалению, он тоже не мог пока себе позволить.

Вместо глубокого, полноценного сна ему хотелось, чтобы ей снился он. Его запах, близость, дыхание, взгляды, все, что приводило ее к волнующим реакциям, отчего ее половые губы налились, набухли и никак не отпускали, жаждущими ласки, тянущими ощущениями.

Он целовал ее, и Милена сонно реагировала в ответ. Мужские пальцы ловко занырнули под резинку аккуратно стянули пижамные шорты, залипая в чувственной влажности, без труда соскальзывая все глубже и гладя, заставляя ее безмятежно стонать. Нежнее и ленивее откликаться на движения настойчивых мужских губ, так и не достигая желаемой разрядки. Каждый раз в последний момент он прекращал ласки, остужая бездействием, не давая насытиться, разрядиться и кончить.

— Как же мило ты обижаешься во сне, — шепот у губ и дыхание на лице томительностью ожидания разливались по телу Милены непрошенными сексуальными импульсами. — Надуваешь губки, как ребенок, м-м-м… оставшийся без меня.

Марс снова целовал, лаская ее, изводя незавершенностью. Стремился раздразнить так, чтобы когда проснется, у нее не осталось сил на отказ.

Когда девушка проснулась, он устроил завтрак у панорамного окна гостиной, наблюдая, как она, еще сонная, растрепанная и слегка отекшая со сна, медленно пьет утренний кофе и задумчиво смотрит на текущий Нил, на вантовый мост, соединяющий столицу и Омдурман. Только что из душа, в белом халате, она казалось домашней. Удивительно, но, не считая перелетов, это была их первая полноценная трапеза.

Марс протянул и положил на край стола черную бархатную коробочку, отчего ее глаза тут же распахнулись, лицо приобрело изумленное выражение. Милена перестала жевать и поставила чашку на блюдце. Некоторое время смотрела не отрываясь, а затем перевела удивленный взгляд на Марса. Он смотрел спокойно, изучающе, как смотрят на делового партнера, с которым уже подписан договор о сотрудничестве, но требуется соблюсти ряд традиционных формальностей.

— Что это?

— Открой и увидишь.

Помешкала, но затем взяла в руки и открыла. Внутри лежало кольцо. Красивое, филигранной работы изделие из светлого металла с белой каменной полоской посередине. Камень казался знакомым, внутри него имелись золотые прожилки.

— Это литфер, камень из моего мира. Он подобен вашим бриллиантам, но его свойства значительно шире, уникальные. Такие же, как ты.

— Для чего он мне? — она закусила нижнюю губу, не решаясь вынуть кольцо, разглядывая его взглядом ребенка, который вовсе не эту игрушку ждал на Рождество.

— Я прошу тебя стать миссис Брицкриг. Окажи честь.

— Нет, — покачала головой Милена, так и не дотронувшись до подарка. — Я не могу выйти замуж за тебя.

Губы Марса дернулись в усмешке, и он улыбнулся. Он был почти уверен в отказе, но уж очень сильно хотелось посмотреть на реакцию и на чувство вины. К тому же он преследовал совсем другую цель.

— Может, хотя бы примеришь?

Видя, что он не расстроен и не злится, она тоже слегка улыбнулась.

— Может.

— Хорошие девочки не выходят замуж за злодеев?

Отказать мужчине в его предложении — серьезный удар по самолюбию. Было видно, как она мнется и смотрит на кольцо. С одной стороны ей приятно, с другой — куда уж там замуж, когда такое твориться в жизни.

Марс, довольный ушел в спальню, оставив ее наедине с кольцом и чувствами. Встал у окна, делая вид, что любуется видом и невыносимо расстроен. Человеческое чувство вины не заставило себя долго ждать. Девушка пришла спустя пять минут. Вошла в спальню, нерешительно постояла у порога, рассматривая его со спины, кровать в которой они по-соседски провели ночь, затем приблизилась.

Давай же, прижмись, думалось ему, пока он смотрел на Нил. Если бы его взгляд мог воспламенять, то он устроил бы пожар прямо на воде.

Милена прижалась к мужской спине, уткнулась носом между лопаток в ткань рубашки, обняв его. Слыша, как он выдохнул, чувствуя, как сжимает ладони у себя на груди, придавливая их, как сердце усиленно бьется.

Некоторое время они безмолвно застыли, чувствуя единение.

Он неторопливо развернулся, не разрывая объятий, ласково обнял в ответ. Руки переместились к лицу Милены, сжали, притягивая к себе. Твердые губы коснулись губ.

— Марс, — сказала она, как только он оторвался от нее на мгновение. — Я должна тебе кое-что показать.

Ему не хотелось ни на что смотреть. Хотелось продолжить целовать, но Милена сунула руку в карман халата, достала и раскрыла ладонь. На него смотрел кулон в виде шарика.

Выражение лица Марса приобрело крайнюю суровость и озадаченность. Он протянул руку, и взял. Не веря глазам, недоверчиво разглядывая.

— Откуда у тебя это?

— Отец подарил, — теперь в ее лице отразилась боязнь непонимания.