Шрифт:
— Это мерзко и подло!
— Мы обречены! — ровно заметил Демьян, совсем не невинно скользя пальцами по моей щеке… вниз… от плеча к груди… Описал контур талии и прогулялся до бедра, чуть присборивая подол ночнушки. Мои ноги совсем стали слабы. — Между нами связь… — шелестел бархатно голос, заставляя сердечко выписывать кульбиты.
— Ничего, — боролась с собственным телом и беснующимися мыслями. — Я найду как и с кем ее порвать.
— Я убью вас обоих, — простота ответа прогнала стадо мурашек по коже и холодок по спине.
— А как же свобода выбора? — пробубнила невнятно, изо всех сил сопротивляясь обольщению…
— У тебя был шанс, теперь его нет.
— Не было выбора! — возмутилась тихо. — Ты меня преднамеренно толкал в объятия маньяка и отшивал всех, кто мог бы составить партию!
— Я не говорил, что буду играть честно, — повел плечом Градов, при этом не забывая оглаживать мое ноющее от ожидания более наглых ласк бедро. — К тому же много раз повторял, что рано или поздно предъявлю на тебя права.
— А ты их предъявляешь? — напустила морозности.
— Угу, — гипнотизировал булькающим золотом глаз Демьян.
— То есть, что ты голый в моей спальне меня припираешь к стене без моего согласия, нормально!
— Ты же знаешь, что мне оно не требуется.
— Я тебе не жена!
— Пока…
— Не жена! — повторила с нажимом. — И не уверена, что хочу ею стать.
Впервые увидела, как лицо Демьяна стало изумленным:
— Ты сейчас шутишь? — больше походило на шок.
— Нет, дорогой. Ты, конечно, можешь применить силу и я словно фантош пойду под венец, — добавила с издевкой, — но не думаю, что ты будешь счастлив жениться на безвольной кукле. Я ведь тогда точно отомщу — любовницу куплю тебе… резиновую.
— Мил, твой юмор меня напрягает!
— А меня твоя наглость…
Телефонный звонок заставил умолкнуть обоих. Я покосилась на аппарат, лежащий на комоде возле постели. Уловила момент и избавилась от мнимого плена Демьяна — юркнула мимо и, шагнув подальше, подхватила телефон:
— Да, — бросила в трубку.
— Мил, — затараторил Роберт, — скажи, что Демьян у тебя!
— У меня! — подтвердила догадку врача и одарила Градова красноречивым взглядом. Вихтерев шумно выдохнул:
— Слава богу! Я чуть с ума не сошел, когда его в палате не обнаружил.
— Он соскучился, — улыбнулась сладко. — Пришел сделать предложение!
— Да ты что? — порадовался Роберт, но я охладила пыл:
— Я ему отказала.
— Что? — опешил врач, синхронно ему и Демьян. Вновь посмотрела на Градова, только в этот раз с холодком: — Он еще не готов к такому счастью!
— Мил, — выдавил Роберт, — ты только не перегни палку. Демьян долго терпеть не будет.
— Да неужели? — мстительно протянула. — Что ж, теперь моя партия, и я буду играть по правилам, которые считаю уместными.
— Дело ваше, — торопливо умыл руки Вихтерев. — Только как наиграетесь, отправь его ко мне. Ему отлежаться бы денек в тишине.
— Хорошо, скоро будет! — сбросила звонок и повернулась к Градову. — Твой лечащий врач волнуется, так что, пора на боковую.
— Я бы не отказался от твоей…
— Поэтому не предлагаю, — облила равнодушием.
Демьян помрачнел.
— Понял, — сухо кивнул и шагнул к открытому окну. — Ярослава…
— Что?
— Нашу дочь будут звать Яра!
— С чего бы это? — не думала спорить, просто было интересно.
— Я так хочу. Всегда мечтал о дочери…
— А может сын. До определенного срока пол не определен.
— Будет дочь, — отрезал Демьян. — Сын у меня уже есть, теперь хочу девочку.
— Ладно, спорить бессмысленно, допустим, дочь, но тебе не кажется, что кто рожает, тот и называет?
Градов лишь вперил тяжелый взгляд, я послушно пробормотала:
— Назову доченьку Ярославна, — сощурила зло глаза и даже почти сумела высказать негодование, как Демьян выпрыгнул из окна.
Гневно затворила створку, даже не глянув, где эта тварь. Задернула занавеску и быстро упала на постель.
Улыба расползлась на губах против воли.
По телу бегали волны жара. На душе теплело. Сердце заходилось счастливыми ударами.
Как же это плохо быть под властью твари!
Одержимость… сладкая и томительная!
Эпилог
«Ты выйдешь за меня?» — порядком свирепел Демьян, мчась за мной по удолью. Я так любила пробежаться по линии почти высохшей речушки. Свежесть, прохлада пьянили. Особенно это стало для меня отдушиной после рождения Ярославы. Лапы чавкали по кочкам и бугоркам, шкура порядком намокла, в морду бил встречный ветер.