Когда сбросила вызов, сама ревела с час — не меньше.

— Скажите, — меня везли обратно, но возник вопрос, ответ на который очень хотелось получить срочно. — А как себя чувствует Роберт? — каждый день интересовалась, но мне лишь давали размазанный ответ: «Жив».

Дима, мужчина, сидящий со мной на заднем сидении, бросил короткий взгляд и сухо отозвался:

— Жив.

— Это я знаю, — даже обиделась, хотя скорее разозлилась. — Я бы хотела слышать более развернутый ответ.

— Жив, здоров, работает! — не остался в долгу Дмитрий.

Несколько секунд соображала, что в столь подробном ответе меня смутило, а потом все ж выдавила:

— Уже? — Дима мазнул по мне недоуменным взглядом, я пояснила: — Так быстро восстановился?

— Да! — Мастер вести беседы.

Едва зубами не скрипнула от безнадеги:

— А можно к нему заехать?

— Не было таких указаний, — четко и сухо.

— А можно позвонить Демьяну? — попросила охранника, сохраняя последние капли выдержки и здравомыслия. Мужчина несколько секунд сомневался, но все же выполнил просьбу. Выудил из внутреннего кармана куртки мобильник. Сделал пару движений пальцем, а потом прислонил к уху:

— Демьян, ваша женщина… — мотнул головой, — Милена, спрашивает, можно ли навестить Роберта.

Я немного напрягла слух и тотчас услышала чуть глуховатый голос Демьяна:

— Можно, но только ни на шаг не отпускать.

Я благодарно улыбнулась и счастливо выдохнула.

— В больницу к Вихтереву, — лишь бросил Димка своим, не удосужив меня ответом, а водитель понятливо кивнул.

— Роберт! — чуть не задохнулась от чувств, увидев шагающего по больничному коридору живого и внешне здорового врача.

— Милена, — мужчина тоже растянул улыбку и приобнял, только приблизился: — Как же я рад тебя видеть!

— Ты… — запнулась, ведь говорить желаемое было нельзя, поэтому торопливо нашлась: — Я так счастлива…

— А как счастлив я, — усмехнулся и жестом дал моим охранникам понять, что они свободны.

— У нас распоряжение. Ни на шаг не отпускать! — Димка упирался.

— В моей вотчине распоряжаюсь я, — в свою очередь отрезал Роберт строго, — и здесь Милене ничто не грозит!

Мужчины с хмурыми лицами пыхтели несколько секунд, пока Димка не дал кивком понять, что стоило отступить и они удалились в приемную, где мы сидели некоторое время, пока ожидали Вихтерева, а я подчиняясь направлению врача, зашагала с ним. Роберт привел в свой кабинет. Предложил присесть на деревянный стул напротив стола начальника.

— Чаю? Кофе? — вежливо и галантно.

— Нет, — мотнула головой. — Хочу знать как ты!

— Твоими трудами… — развел руками врач. — Тебе стоило бы пойти на медицинский. Я бы даже взял на стажировку ассистентом, только, — чуть замялся, — курсы кройки- шитья тебе бы скорее окончить, а то… твои швы…

— Аха-ха, — хохотнула нервно. — Да я первый раз человека штопала, — это прошептала, потому что в приемной работала секретарша Роберта и я не хотела быть услышанной. — Знаешь, как руки тряслись? Да и вообще, видеть подобную тушку… в таком состоянии… Я до сих пор не знаю, как в обморок рядом не увалилась. Ты выглядел… — встряхнула головой, не зная, как выразить ту жуть, которую созерцала в тот момент.

— Представляю, — понимающе усмехнулся Роберт.

— Рубцы остались? — озадачилась и кивнула: — Покажи…

Роберт на миг растерялся. Сомнение читалось так явно, что я даже покраснела, осознав какую непростительную вольность ляпнула. Но, если вспомнить — видела Роберта совершенно голым, мысль уже не казалась настолько развязной. Я же интересовалась не как женщина, а как хирург, делавший операцию. Разве на перевязке краснеют? Смущаются такой простой просьбе…

Вот и врач, видимо рассудив как и я, уже в следующую секунду стащил через голову синюю хирургическую хлопчатобумажную тунику, оголяя торс и грудь. Он был сложен куда менее спортивно нежели Демьян, но весьма ладен. Я даже встала, чтобы разглядеть результат своих трудов поближе.

Длинные, широкие, но уже сильно затянувшиеся белесые полосы, кричали от криворукости хирурга. Они проходили по косой — от груди до торса. А еще заметила другие рубцы, явно более старые…

— Так останется? — невольно пробежалась пальцами по кривым линиям. То ли показалось, то ли нет, но врач слегка вздрогнул, когда прикоснулась, да и кожа его покрылась мурашками.

— Нет, — обнадежил Роберт с затаенной грустью и спешно облачился обратно. — Как только обернусь, сойдут. Просто сейчас некогда. Работы навалилось…

Мне показалось жалким оправдание, но я смолчала, при этом отметив, что на лице швов не осталось, а значит…

— Оборотни могут частично видоизменять?

— То есть?

— Отдельно рука, нога, голова, — неопределенно махнула на лицо врача.

— Да-да, — торопливо закивал Роберт, — сошло быстро…

— Ну, тогда нечего на кривые руки хирурга пенять, — деланно обиделась. — Лучше бы на ужин пригласил.

— На самом деле, я тебе очень признателен, — мило улыбнулся врач. — Жизнью обязан.