Шрифт:
Иногда она спрашивала меня почему я грущу. Словно повода для этого не было. Лишь сейчас я понял о чём она говорила.
Она была той, что всегда побеждала. Тоска и печаль слова которые с ней не были связаны. Но порой мы спокойно сидели и смотрели кино. И на грустных моментах плакал не только я. Простите сентиментальность мою.
Для меня она была идеальна. Но вот на кой я был ей нужен. Всему виной любовь. Вполне возможно. И как же порой глупо объяснять всё одним словом. Но это и хорошо. Ни к чему усложнять.
Вот и у нас было просто. Мы знали что любим. Не понимали может почему, были молоды, но нам и не нужны были логические объяснения. Мы любили и этим всё сказано.
А потом она заболела. Но всё равно была всё также прекрасна. И весела порой не к месту. А я смотрел на неё и улыбался сквозь слёзы. Так много хотелось сказать, но слов не хватало. Половина застревала на выходе и я так и не сказал всего. Лишь что люблю и всегда буду любить.
***
Вновь открыв глаза, я взглянул на часы. Снова ночь, а я даже не помню как прошёл мой день.
Честно мне даже плевать. Да, всё равно. Я был поглощён воспоминаниями. И я всё ещё помню как она улыбалась глядя в мои глаза. А я смотрел на неё неспособный оторвать взгляда.
Так и теперь я не способен забыть. Одно я понял. Время не лечит. Увы.
Глава пятая. Эпитафия.
В последнее время я мало что понимаю. Перестал скорее всего понимать. Или настолько устал, что всё словно в тумане. Словно и нет меня, а сознание не более чем дымка.
Я обещал себе, что схожу её проведать, но мне было лень даже подниматься. Но так как я обещал, я всё таки заставил себя встать.
Пока умывался, смотрел на себя в зеркало и задавался вопросом, кем же я стал? Ведь действительно кем.
Я лишь подобие себя настоящего. Даже не копия, нет. Я исписанный черновик, перечерканный кем-то неизвестным. На лице была ужа недельная щетина. Я поглядев на неё решил всё так и оставить. Пусть будет, это намного лучше. Зато никто не будет приставать.
На улице было совсем уж тихо. Шёл дождь. А я из принципа не взял зонта. Не надел даже капюшон. Лишь приподнял воротник укрываясь от всех на свете, чтобы никто не увидел моего лица, не узнал во мне знакомого.
***
Я пришёл и сразу же прибрал бардак, который непонятно как образовался. Может быть детвора решила здесь поиграть? Кто бы знал.
Убрав весь мусор, я сел на скамью, напротив неё. Она безучастно смотрела на меня с фотографии. Дождь всё не прекращался.
– Привет, – сказал я и провел по фото чтобы смахнуть каплю. Мне показалось в тот момент словно это она плачет.
– Ну чего ты, – сказал я, – да, подраспустил себя, со всеми бывает. Знаю, что обещал, прости что так поздно пришёл. Хотел прийти пораньше, но произошла маленькая путаница на работе и я не мог вырваться. Но сейчас я здесь. И я никуда не уйду. Я обещаю.
На фото она улыбалась. Как обычно глаза её излучали радость. Искрились вновь.
Меня уволили, но ей я об этом не сказал. Не хотел расстраивать. Она итак переживает, я по глазам это видел.
– Мне не хватает тебя, – вновь произнёс я это. – По настоящему не хватает…
– Порой я словно задыхаюсь. Временами ты снишься мне. Но я не вижу, а когда прихожу туда где ты ждала меня, то тебя уже нет. Странно это? И я так подумал. Просто сон. Скажи ведь глупость какая. Сам не понимаю что говорю.
Не понимаю. В голове только и мелькало. Зачем я продолжаю это делать. Кажется я начинаю сходить с ума.
Я закрываю лицо рукой.
Под дождём она кажется и не поняла, что я плачу. Смотрела всё также, куда то вдаль. А я смотрел на неё. Ощущал пустоту. Не чувствовал больше её присутствия. Кажется она ушла. На совсем.
Я сидел так до вечера, а после пошёл домой. Тем же маршрутом, так же прикрывая лицо. Лишь бы никто не увидел. Ни меня. Ни мою слабость.
***
Глаза начали привыкать к темноте. Чайник тихонько закипал. Не помню даже как я его поставил. Только он и нарушал тишину. Конечно порой были звонки. От родных и друзей. Но мне это так надоело, что я выкинул свой телефон.