А теперь пребывают сии три:

вера, надежда, любовь;

но любовь из них больше.

1-ое послание к Коринфянам 13:13

1340 год. Московское княжество.

Долго бродили по дебрям братья Стефан и Варфоломей, и, наконец, поднялись они на заросшую густой растительностью возвышенность, с которой открывался чудесный вид на бескрайние лесные просторы. Тишь да благодать! И только ветер гуляет средь вершин деревьев. Местность приглянулась юноше Варфоломею.

– Гляди, брат, се, оно! – с восторгом молвил он, – словно Едем, рай земной, где жил праотец Адам. Господи, благословен Ты во веки веков, что жалуешь милостью рабов Своих!

Братья, отдохнув, взялись за топоры, и закипела работа. От зари до зари они валили деревья… Вскоре поставили келью, а немного погодя основали церковь во имя Троицы…

– Освятить её надобно, – сказал тогда Стефан, и Варфоломей согласился. Вскоре братья подались в Москву к митрополиту. Феогност радушно принял их и, выслушав Стефана, с одобрением промолвил:

– Дело божеское замыслили вы. Отрадно мне лицезреть подвижников Господних. Благословляю вас на тяжкое житие пустынное. Отца Феодора посылаю на освящение церкви…

С митрополичьего подворья братья разошлись в разные стороны: Варфоломей долго молился в Успенском соборе, а Стефан, не теряя времени даром, сходил за деньгами к брату Петру, который служил у московского князя, а потом на торгу купил хлеба мешок.

– Варфоломей аки несмышлёный младенец, – он мыслит, что можно жить в пустыне Святым Духом… – так говорил за глаза о брате своём Стефан и однажды бросил ему в лицо:

– Как же ты думаешь жить вдали от людского жилья, источников вод? Негде хлеба имать, до родника и то полдня пешком идти!

На что Варфоломей ему отвечал:

– Сказано в Писании – ищите прежде Царствия Божия, остальное приложится вам. Брат, ты погляди окрест: благодать-то какая! Какие богатства нам Господь посылает, а мы не узрим сего!

– Одною ягодой лесной да мёдом диких пчёл сыт не будешь, – угрюмо отозвался Стефан. – Волки воют по ночам, – того гляди, набегут и погубят души наши! Ты как хочешь, брат, а я ухожу в монастырь. Ноша сия мне не по плечам…

Тогда опечалился Варфоломей:

– Мнилось мне, что ты, брат мой старший по плоти, станешь для меня старшим и по духу, – желал я следовать за тобою в подвиге пустынного жительства. Но днесь ты покидаешь меня, а держать тебя я не могу, ибо сказано в Писании: кто может вместить, да вместит!

Так, Стефан оставил брата меньшого и пошёл в московский Богоявленский монастырь. Вскоре станет он духовником князя Симеона Иоановича…

Варфоломей, подобно Иоанну Крестителю, ходил во вретище 76 круглый год и питался дарами природы: ягодами да диким мёдом. Пребывая в трудах и непрестанной молитве, он не примечал, как проходят дни, недели, месяцы, как времена года сменяют друг друга. Всем был доволен юноша и огорчался лишь тому, что нет никого, кто мог бы исповедовать и причащать его Святых Христовых Тайн. Церковь, построенную братьями во имя Троицы, не оглашали звуки литургических песнопений во славу Божию.

Однажды за причащением юноша отправился в близлежащую святую обитель, где игуменом был старец Митрофан, – по окончании богослужения тот выслушал Варфоломея и горячо хвалил его за подвижничество.

– Отче, жажду я духовного наставничества и руководства в своём житии, – молвил смиренно юноша.

– Увы, сын мой, не всякий из братии согласился бы жить в лесной глуши, – вздохнул игумен. – Но я желал бы узреть пустынь твою…

Вскоре воротился Варфоломей в обитель свою не один, – со старцем Митрофаном, который на другой день совершил Божественную Литургию в церкви Троицы. Немного погодя юноша смиренно склонил главу пред игуменом и просил его:

– Отче, сотвори любовь ради Господа; облеки меня в чин иноческий, – возлюбил я его от юности моей и с давнего времени желаю пострижения… 77

7 октября 1342 года. День св. Сергия и Вакха.

Целую седмицу не позволял себе вкушать пищи юноша Варфоломей и только воду пил. Тем временем, игумен Митрофан сходил в свой монастырь за церковной утварью, потребной для Литургии.

И вот, наконец, настал долгожданный день. Варфоломей опустился на колени пред алтарём церкви, выстроенной им во славу Троицы. На аналое возлежали Евангелие, ножницы и Крест. Пришедшие с игуменом Митрофаном иноки держали в руках зажжённые свечи. Между тем, старец в облачении богослужебном вопрошал юношу:

– Желаеши ли уподобитися ангельскаго образа и вчинену быти лику иночествующих?

– Ей, Богу содействующу, честный отче, – отвечал юноша.

– Воистину добро дело и блаженно избрал еси: но аще и совершиши е; добрая бо дела трудом стяжаваются и болезнию исправляются, – подбодрял юношу старец Митрофан и тотчас искушал его. – Вольною мыслию приступаешь к Богу аль от нужды и насилия? Пребудешь ли в иночестве и постничестве даже до последнего издыхания? Сохранишь ли себя в девстве и целомудрии, благоговении и послушании? Потерпишь ли всякую скорбь и тесноту жития иноческого ради Царствия Небесного?