– Тебе виднее, Лоэн, – старик покачал головой. – Тогда здешним обитателям было не до расспросов. Войско шло по харпийской земле, и они думали только о том, как уцелеть. Наместник собрал своих воинов, но мады были разбиты в первом же сражении. Пришельцы не боялись – никого и ничего. Они взяли Духлу и сожгли ее, а потом войско повернуло сюда…

– К горе Обдугаус? – вновь не выдержал риттер.

– Да. К горе Абдугай. Никто уже не решался вступать с ними в открытый бой. У них были железные мечи и железные латы, а у харпов – лишь луки и клевцы. Но самые смелые все же шли за врагами, надеясь улучить момент и нанести удар. Каждую ночь они подползали к вражескому табору, надеясь застать пришельцев врасплох, но огни горели, а стража не спала…

Одинак вновь замолчал, лицо его словно помолодело, и Велегосту показалось, что он видит на бледной коже отсвет давно угасших костров.

– Но странное дело! Каждый вечер пришельцы хоронили погибших. Такое бывает, люди умирают и без сражений. Однако погибших было много, слишком много. И тогда смельчаки рискнули следить за врагом не только ночью. В первый же день, около полудня…

Старик умолк, затем заговорил медленно, тщательно подбирая слова. В его речи проскользнул странный акцент, и Кей мельком подумал, что Одинак – не харп. Не харп, не сполот, не лехит. Может, мад?

– Представьте… По дороге идет войско – в блестящих латах, на боевых конях. Вокруг пусто, даже птиц нет. И вдруг – крики. Кто-то выхватывает меч, кто-то машет копьем, войско пытается строиться, идет в атаку… Это было похоже на безумие. А потом на дорогу стали падать убитые – один за другим…

– С кем же они сражались? – поразилась Танэла.

– С кем? – старик покачал головой. – Вокруг никого не было, Кейна! В детстве я слыхал сказку про шапку, которая делает человека невидимым. Но это только сказки, у харпов не было шапок-невидимок… Потом… Потом те, кто следил за войском, подобрали раненого. Он был еще жив, но умирал. Ему дали воды, перевязали. И он рассказал…

Голос Одинака звучал тихо, еле слышно, в нем прорезалась боль.

– Его вначале не поняли, он говорил по-румски. Говорил что-то странное – про великанов, про гигантских Змеев, которых он называл «драгонами», про птиц с железными клювами. Те, кто его расспрашивал, решили, что слышат бред. Но вечером пришельцы вновь хоронили погибших, а ночью удалось взять пленного. Теперь уже сомнений не было. На пришельцев нападали враги, которых никто, кроме них, не видел…

Все переглянулись. Стана, которой Лоэн негромко пересказывал услышанное по-мадски, поспешила сложить пальцы знаком оберега. Велегост нахмурился. Что-то страшное случилось в этих местах много лет назад.

– Но риттеры все равно шли к Абдугаю. Они были храбры, им казалось, что впереди – великая цель. Последние из них погибли уже возле самой горы. Там их могилы…

– А их предводитель – славный Зигурд? – воскликнул Лоэн. – Не ведома ли тебе его доля?

Черные глазницы в упор взглянули на молодого риттера.

– Знаю одно – из пришельцев никто не вернулся домой. Но беда не кончилась. Когда последний из риттеров упал мертвым, местные жители вернулись. Они похоронили погибших и решили жить дальше. Но…

На бледном лице мелькнула грустная улыбка.

– Вы уже догадались. Страшное волшебство не исчезло. И теперь каждого, кто появляется здесь, ждет опасность.

– Призраки? – воскликнул Велегост. – Но мы никого не видели!

– Поэтому я и спросил, кто привел вас. Да, призраки. Но для тех, кто их встретит, они не кажуются видениями. То, что сгубило пришельцев, до сих пор здесь, возле Абдугая.

– Коло! – негромко проговорила Танэла. Старик кивнул.

– Да, Коло. Круг, в котором не успокоилось зло. Люди ушли, остался лишь я. Мне уже нечего бояться. Не ходи к Абдугаю, Кей Велегост!

Солнце уже давно исчезло за вершинами старых елей, из леса тянуло прохладой, а костер медленно догорал. Но никто не ложился спать. Люди собрались у алеющих углей, лишь стража недвижно замерла по краям большой поляны.

Село осталось позади. За день отряд прошел немало, и Абдугай, таинственная гора, была уже где-то близко. Весь вечер дорога шла на подъем, а впереди медленно вырастали заросшие хвойным лесом склоны. Где-то за этими холмами и был Абдугай.

Кей ничего не сказал кметам о разговоре со стариком. Но тревога передалась и воинам. Разговоры стихли, кметы то и дело оглядывались и уже безо всякой охоты соглашались идти в передовую стражу.

Ближе к вечеру дозорный остановил отряд. Кей поспешил вперед. Кметы спешились, некоторые без всякой команды стали надевать шлемы. Но и на этот раз никто не поджидал их. Никто – из живых.

…Их свалили кучей, прямо в доспехах. Яму наскоро засыпали, но лисы и росомахи давно раскидали землю. Мертвецы лежали друг на друге, их было много, не десяток, не два. От лат уцелели лишь ржавые обломки, но можно было понять – погибшие не сполоты и не харпы. Когда-то они носили такие же блестящие латы, какие были на риттере из земли Бретов. Надежные латы, способные спасти от всего – но не от того, что погубило пришельцев.