Риттер открыл глаза, неуверенно поднял голову и улыбнулся. Миг – и он уже был на ногах, веселый и бодрый, как прежде. Оглянувшись, он заметил Велегоста и неуверенно проговорил:

– Не будет ли с моей стороны, о благородный Кей, излишней дерзостью, ежели дам я твоим кметам некоторые… советы?

– Мы уже решили, – кивнул Велегост. – Но, может, будет лучше, если я им прикажу? Что нужно сделать?

Кей подозвал десятника. Этого белокурого сивера, носившего забавное имя Крачун, он знал еще с Тустани. Крачун прошел вместе с ним всю войну, был ранен в Ночь Солнцеворота. Кей верил – парень не подведет. Указания Лоэна были простыми – днем не отходить от поляны далее, чем на тридцать шагов, вечером же и ночью оставаться на месте.

Дочь Беркута, узнав, что остается с отрядом, явно расстроилась и даже испугалась. Спорить она не решилась, но смотрела так жалобно, что Велегосту стало не по себе. Лоэн отозвал ее в сторону, долго что-то объяснял, а затем снял с шеи какой-то странный амулет на серебряной цепочке и передал девушке. Стана немного успокоилась и даже улыбнулась. Можно было ехать. Велегост уже был готов вскочить на коня, но не выдержал и оглянулся. Кметы, не дожидаясь приказа, выстроились в ровную шеренгу, провожая Кея. Внезапно вспомнились те, кого Велегост оставил в Духле. Оставил, как приманку, наживку для мятежников. Теперь он оставляет этих – самых верных, самых преданных.

Кей услышал негромкий голос сестры и кивнул. Пора! Что сделано, то сделано, и да поможет Сва-Заступница его ребятам! Да сохранит она Стану…

Первые полчаса никто не сказал ни слова. Поляна осталась далеко позади, дорога продолжала идти вниз, а ущелье постепенно расширялось. Вместо отвесных скал слева и справа теперь были заросшие густым кустарником склоны. Велегост то и дело посматривал по сторонам, но вокруг было пусто. Не только люди и звери, но даже птицы, казалось, покинули это место. Невольно вспомнились рассказы Ворожко, и Кей понял, что молодой дедич в чем-то прав. Здесь, в сердце загадочного Кола, эта странная пустота была ощутимой, звенящей, и Велегосту начало чудиться, что все вокруг – и горы, и колючий кустарник на склонах, и даже белесое жаркое небо – всего лишь мара, призрак, за которым ничего нет. Только тьма, холодная бездонная тьма, куда попадают изгнанные из Ирия души.

Кони перешли на шаг. Стук копыт звучал как-то необычно, глухо. Кею даже показалось, что исчезло эхо, и он еле сдерживал себя, чтобы не крикнуть во все горло. Несколько раз он попытался завязать разговор, но Лоэн отвечал неохотно, а сестра лишь молча качала головой, думая о чем-то своем. Было ясно – Кейне не по себе, и Велегост в который раз попытался понять, почему отец дал это поручение именно ей. Неужели Светлый считает, что младший сын не справится?

– Брат! – голос Кейны заставил его очнуться. Танэла, остановив коня, указывала куда-то в сторону. Вначале Велегост ничего не увидел. Все тот же склон, отвесная серая скала, перед ней – несколько невысоких деревьев, покрытых черной, потрескавшейся корой…

– О-о! – Лоэн тоже придержал своего вороного и прикрыл глаза ладонью, всматриваясь. – Поистине, нам стоит свернуть, о благородный Кей!

И тут только Велегост понял. По ровной поверхности скалы причудливо изгибались искусно выполненные узоры. Нет, не узоры! Чья-то рука нанесла на твердый камень странные фигуры. Кею даже показалось, что он видит чей-то огромный лик…

– Туда! – рука Кейны указала на скалу. Велегост не стал спорить и повернул коня.

Уже подъезжая, он понял, что не ошибся. Из камня на него смотрело лицо – гигантское, скуластое, с плотно закрытыми глазами. Толстые губы загадочно улыбались, лоб украшала странная диадема, напоминающая цепь из неровных звеньев. Узор тоже был – сверху и снизу тянулся причудливый орнамент. Такой же орнамент был по бокам, но линии казались короткими, словно оборванными.

Некоторое время все молчали, затем Кейна покачала головой и повернулась к брату:

– Знаешь, я видела такое! Догадайся, где, Стригунок!

Велегост лишь пожал плечами, не отводя взгляда от Лика. Странное дело, лицо казалось живым. Словно тот, кого изобразил неведомый мастер, лишь уснул и вот-вот готов раскрыть глаза.

– На Волатовом Поле. Там, где погиб дядя Рацимир.

– Могу ли я спросить… – растерянно проговорил Лоэн, и тут только Кей понял, что они с сестрой говорят по-сполотски.

– Кейна уже видела такое, – пояснил он.

– Да, – подхватила Танэла. – Лет пять назад я была на Волатовом поле. Это на полночь от Савмата, за лесами. Там, на холме, есть такой же идол, его называют Каменной Рожей. Считают, что такие идолы изготавливали Первые – те люди, что жили до нас.

– Довелось и мне видеть и слышать подобное, – негромко проговорил риттер. – Почти в каждой земле есть легенды о дивных великанах, что жили в далекие времена. Одни считают, что сгубил их потоп, посланный Небом, иные же верят, что те, кого ты, прекрасная Кейна, назвала Первыми, сгубили сами себя в своей неизбывной гордыне. Но такого Лика зреть мне еще не доводилось. Недаром говорят, что в земле Ут старые легенды еще живы…

Он слез с коня и подошел к самой скале.

– Дивно! Ибо не заметен след резца. Поистине можно вообразить, что некто не вырубил, а вылепил все сие… Однако же хоть и не видел я подобного, но письмена такие знаю…

– Письмена? – поразился Велегост, но тут же понял. Орнамент! Вот, значит, что это такое!

– Видел я их в земле энглов, и в румской земле, и у нас, в Логре. И сколь печально, что нет тут деда моего, славного дукса Анхортаса, ибо много ведает он о письменах древних и даже тщится прочитать их, порою и не без успеха.