Согласиться с тем, что его попросту глючило, Михаил не мог. Он не был наркоманом. И не настолько склонен к шизофрении, чтобы верить в видения. Но ощущения присутствия чего-то или кого-то возле него ночью были настолько реальны, что казались действительностью.

С учетом всех столкновений с манипуляциями времени за последнее время суток, всему могли найтись и логические объяснения. Могли бы. Но искать логику в этом клубке событий Михаил отказывался напрочь. Он испытывал интерес. Спортивный интерес не к происходящему, а к грядущему. Что будет дальше?

«Это только цветочки, а ягодки впереди?» – он невольно усмехнулся этой мысли.

На увсмешку отреагировал Говард, как отражение эмоционального поведения хозяина – он поддержал игру Мартина.

Демонстрация управлением времени, можно сказать, прошла успешно, и кто бы им ни управлял, надо отдать ему должное – произвел впечатление. Михаил давно перестал удивляться чему-либо: людям, их поведению, событиям, происходящим вокруг. Но это впечатляло. Более того, Михаил с определенного времени не просто исполнитель грязной работы, а бизнесмен, человек, зарабатывающий деньги. А значит – ищущий свою выгоду в любой ситуации. Ему сейчас просто необходимо трезво рассчитать, что может дать возможность управлять временем, или хотя бы покупка драгоценных минут, секунд… Ведь время начало разрушать его бизнес. Значит, оно также может и укрепить его дела.

Раздался лай Мартина, извещающий о проходе чужака на территорию. Михаил пригласил следователя в беседку. Укрылся пледом, предлагая гостю сделать то же самое.

Горячий кофе. Немного алкоголя. Возня Говарда у ног хозяина. Игра Мартина с парнями из охраны. Все располагало к беседе.

Даже явная нерасположенность работника прокуратуры к обстановке во время ведения беседы не портила происходящего. Михаил всегда думал: как эти люди готовятся к дознанию. Они изучают дела, личность человека, его качества и после этого проецируют ход разговора. Ему нравилось ломать то, что они готовили для него.

Но сегодня не было настроения для подобного. Он вспоминал запах полыни. И улыбался произошедшему ночью.

Дознаватель улыбку Михаила расценил иначе. Он втянул голову в клетчатый шарф, по-модному повязанный поверх пальто, блеснул глазами за стеклами роговых очков и, видимо, откинув запрограммированную концепцию ведения разговора в сторону, сказал:

–Ваша управляющая…– он выдохнул воздух из легких. – Такой опыт работы в сомнительных организациях, такой стержень… Явно нацеленная на долгосрочную перспективу. Что случилось? Она стала не нужна?

Михаил потрепал ухо Говарда и, глотнув кофе, произнес:

– Видимо, нет…

Дознаватель, удивившись, поерзал на скамейке.

– Значит, отработанный материал… Она умерла довольно-таки тривиально – сломана шея. И, говорят, Вы были первым у тела. Что-то необычное, дающее какую-то зацепку, было на месте преступления?

– Думаю, да. – Михаил посмотрел на прыгающего Мартина. – Как-то неестественно вывернута шея и растрепаны волосы… Если Вы меня понимаете.

Сидящий напротив с интересом посмотрел на Михаила и рассмеялся, вытаскивая худую шею из шарфа и пальто.

– Не получится разговора?

– Видимо, нет…

– А какие причины?

– Их, видимо, тоже нет…

Михаил провожал взглядом удаляющуюся фигуру в пальто, которую сотрясал нападающий кашель. Взглянув на собак, смотрящих с непониманием на незнакомца, он подумал о Нате.

Его парни выяснили, что к ней дважды приходил человек. Ранее его никто не видел. Управляющая серьезно относилась к подобным посещениям, не пуская персонал клуба в кабинет, мотивируя отказы неимением времени, важностью визита и важностью самого посетителя. В этом не было ничего странного. Ната имела все полномочия принимать людей, полезных клубу. Если бы не одно «но»: после второго посещения она была найдена мертвой.

Никакой точной информации о человеке. Ничего яркого, ничего запоминающегося. Серый костюм, серое пальто. Почти серое лицо. Сплошная серая осенняя обыденность. Но после ее наплыва в его клуб осталась мертвой одна из его лучших подчиненных.

Гулять по побережью он любил. Ему нравился шум волн, разбивающихся о скалы. Шорох камней под ногами. Крик морских птиц. И забавное отношение к морю собак: Говард бродил у самой воды, играя с плеском прибоя, Мартин лежал далеко от берега и наблюдал, словно раздумывая над происходящим. Только море делало собак полярно противоположными самим себе.

Связь между убийством Наты и человеком, промышляющим временем, напрашивалась сама. Но почему он убил Нату? Она отказала ему? Что он хотел? В случае с гонщиком ценою стала мать, ее жизнь. Насколько он знал, у управляющей не было близких, правда, он знал это от нее. Именно этим она всегда объясняла свое рискованное поведение во время работы с другими людьми. Ей нечего было терять. И некого.

Темные тона моря сливались с небом. Серо-зеленая палитра жидкой субстанцией оббегала скалы и прибрежные камни. Серая действительность с заявкой на смертельную игру кружила вокруг Михаила. Он любил игры и был по-спортивному зол в подобных состязаниях. Но возраст и ответственность перед семьей отрезвляли. Михаил все-таки решил сделать шаг и посмотреть, что именно спровоцирует этот ход. Ввяжется он тем самым в игру или нет. Перевесит ли азарт здравый смысл и желание спокойно дожить свой век возле любимых людей.