– Олег, со мною происходит что-то необъяснимое, уж не заболели ли мы, мне кажется, что я просто схожу с ума. Какая-то магия, нечистая сила, - Джоинн была вся мокрая от пота и тряслась от страха. - Нет, просто кто-то на нас целенаправленно воздействует. Поначалу я посчитал, что сильно переутомился. Но, дело все в том, что состояние это меняется. Со мной происходят странные вещи, я постоянно слышу чьи-то чужие голоса, душераздирающие крики и мне видятся страшные кошмары. Я считаю, что это временное явление, все скоро пройдет, мы вполне нормальные люди, и с нами собственно ничего не происходит, Джоинн. Просто кто-то методично пытается воздействовать на нас. Мы не должны попадать в умело поставленный психологический капкан, это беспощадная психотронная атака когда-то должна закончится.

– Мне нехорошо, - созналась Джоинн.

Олег не был суеверен. Даже в молодости гордился своей уравновешенностью, здравым смыслом и адекватным восприятием

реальной жизни. Писатели, чьи книги его интересовали, обладали ясным, доступным

стилем и не были склонны к мистике. - Я сейчас пойду и осмотрю все вокруг.

Он приподнялся и отправился на поиски, пройдя в общей сложности метров сто. Дальше он просто не смог ходить.

Дрожащий и обессиленный, ежась от головной боли, настолько мощной,

что, казалось, мозг сдавливают железные тиски, он с трудом стоял на ногах. Его сильно качало. Олег еле доковылял до того места, где оставались Джоинн и автомобиль.

Призрачные недра вечерней пустыни испускали образы причудливых демонов, разросшихся до размеров огромного дерева. Иногда у обоих появлялся беспричинный смех, переходящий в истерический плач. В результате всех этих воздействий стали сильно болеть все мышцы и суставы. Покалывание в сердце стало нестерпимым и сопровождалось сильным головокружением, которое доходило до приступов тошноты.

Все это мешало нормально думать и принимать правильное решение.

Создавалось впечатление, что почва уплывает из-под ног: сознание стало периодически отключаться, и глубокий сон поместил их в свои объятья. Полубредовое

состояние отражалось также и на координации движений, угнетенное состояние продолжалось довольно долго.

– Как ты думаешь, может нам лучше поехать, Олег?
– теряя сознание, спросила Джоинн.

– Давай попробуем, я считаю, что двигаться все же лучше, чем просто сидеть и потихоньку сходить с ума. Мы итак уже довольно много времени потеряли, сидя без дела.

Он был настроен решительно.

– Олег, а может быть, вернемся? Нам с каждым часом становится все хуже и хуже, ведь так мы можем погибнуть, - глаза у нее слипались, а высохшие губы еле размыкались.

– Держись, Джоинн, я тебя очень люблю, осталось совсем немного, мы выдержим, мы обязательно все выдержим, надо постоянно держать себя под контролем, чтобы не сделать какой-нибудь безрассудный поступок, на который нас изо всех сил стараются спровоцировать, - старался подбодрить ее Олег.

– Олег...

Вокруг них стал образовываться густой туман, напоминающий задымление во время обширных лесных пожаров, когда земля горит даже глубоко под ногами. Но дым в ???????... Олег включил мощные противотуманные фары, однако на расстоянии дальше метра их оптические чары заканчивались.

Все окружение уподобилось живописи, выполненной в стиле пуантилизма - мазками в виде точек, где преобладали серо-голубые тона, которые сплетались и дрожали, как тени, создавая впечатление, что они подглядывают за ходом мыслей.

Невидимые глухие стены закрыли дорогу. Как будто невидимый колдун задался целью оградить их от внешнего мира, растворить в безжизненной пустыне.

Изможденные путники вынужденно остановились.

На этот раз заглох двигатель. Олег попытался завести машину всеми известными ему способами. Однако все предпринятые попытки не увенчались успехом. Потом вдруг как-то сразу стемнело, будто с верху упал черный занавес , закрыв собой все вокруг. Сидеть в полной темноте, конечно же, неуютно, спать уже не хотелось, нервы были словно наэлектризованные. Олег включил освещение салона автомобиля и щелкнул включателем телеприемника, динамик выдавал только треск и шипение, то же самое происходило на экране. Все радиопередачи начисто глушил шумовой фон помех.

Внутренним взором был виден выход. В глубине души он понимал, что есть только та невидимая тропинка, имя которой терпение.

Сохранить выдержку в этих условиях очень непросто. Но надо жить, надо бороться и двигаться вперед, не смотря ни на что.

Резкие звенящие нотки раздались не то в сознании, не то в воздухе, это они уже затруднялись определить. Для них все события внешнего и внутреннего мира тесно переплелись в одну нескончаемую веревку, которая все туже и туже затягивалась у них на шее.