«С чего ты это взяла?»

«Даже если ты этого стараешься не показывать, всё равно это заметно. Хоть ты сидишь тут спокойно, но атмосфера вокруг тебя такая, что ты как будто сейчас этот стол напополам разорвёшь.»

Осознав, что его так было легко раскусить, Артур с раздражением посмотрел на девушку.

Но на его хмурость она ответила ему широкой улыбкой.

«Командир сказала мне, чтобы я на “этом” не зацикливался.»

«И? По-моему, ты делаешь с точностью до наоборот.»

«Да как можно взять и просто забыть об этом? Выкинуть как ненужный мусор?» — парень хотел ударить по столу от ярости, но в последний момент остановился.

«Это честь для воина. Не забывай, что за цель у всех нас здесь.»

От её слов парень резко встал из-за стола.

«И ты говоришь это так спокойно. Командир сказала мне тоже самое. Честь? И это честь? После всего умереть от руки своих же товарищей? В бездне я видел такую честь и эту всеобщую це…»

«Успокойся.» — крик парня был перебит тихим, но строгим голосом.

Девушка уже не улыбалась, а смотрела острым взглядом на юношу.

«Сядь. Ты привлекаешь слишком много внимания.»

Заметив, что все окружающие пялятся на них, Артур тихо сел на своё место.

«Знаешь, если ты так поддаешься своим эмоциям, то тебе здесь не место. Ты не какой-нибудь зверь, чтобы вестись у них на поводу.»

«Да знаю я.…» — осознав, что он только что потерял над собой контроль, парень неловко отвёл от девушки взгляд.

Цикория тяжело выдохнула. Её выражение снова вернулось к привычной улыбке.

«Эмоции в большом количестве только мешают делу. Но тебе никто не говорит от них полностью избавляться. Если ты считаешь, что командиру или мне всё равно, то ты глубоко ошибаешься. Каждый из нас сейчас, в той или иной степени, огорчены потерей…»

«Но…»

«Но если полностью уйти в этот негативный поток, то ты уже можешь совершить ошибку, которая приведёт к ещё большему количеству жертв. Всё, что мы можем, это сделать так, чтобы их жертвы не были напрасными и учиться на собственных ошибках. Если кому и сложно сейчас, так это Франческе.»

Артур ещё сильней сжал свою кружку, но продолжал молча слушать.

«Если кто-то теряет над чем-то контроль, то он начинает беспокоиться. И чтобы уменьшить это беспокойство, этот кто-то начинает предпринимать попытки скорее что-то сделать, но как раз из-за этой поспешности и совершается большинство ошибок. В нашем же случае капитан не знала общую картину всего этого положения. Она была обеспокоена, информация так и не поступала. И всё это дошло до такой точки, что она отправила, вопреки общему приказу, за стену своих подчинённых, несмотря на все риски. И сейчас, в результате — двое из нас мертвы, и ещё трое пропали без вести. И как ты думаешь, как она должна себя чувствовать? Она хорошо скрывает свои истинные чувства, как и положено командиру. Но ты разве не замечал?»

«Да, было такое…»

«Так что, если она впадёт в уныние, это может ещё раз привести к трагедии. Из-за своего до жути огромного таланта она смогла встать во главе тех людей, которые старше и опытнее её. И все они согласились быть под её началом, и никто об этом не жалеет до сих пор. Она и мне жизнь не раз спасала, по правде говоря, я чаще сама за собой не следила…»

Слушая её, Артур сделал свои выводы. Первый раз за вечер он улыбнулся.

«Надо бы попросить у неё прощения.»

«Да. Надо бы, надо бы. И признайся ей наконец уже.»

«О чём ты?»

«Вроде ты умный парень, но всё же такой идиот.» — Цикория разочарованно посмотрела на парнишку.

«Ага, капитан это не раз говорила. И всё равно не пойму почему.»

«Ох, ладно, проехали. Вот, держи.» — Девушка придвинула ему одну кружку, а сама взялась за вторую.

«Спасибо…Цикория, слушай…»

«Что такое? Не беспокойся, это хорошее пойло.»

«Да нет, я не об этом. Если не против, можешь рассказать, как ты стала врачевателем в этом отряде? И зачем?»

От его вопроса Цикория улыбнулась ещё шире.

«Хех. А у тебя скромности хоть отбавляй, задавая такие вопросы.»

«А, ну прости, тогда не надо.»

«Да ладно, я же шучу.»

Сделав большой глоток, девушка перевела взгляд куда-то в даль.

«Я была второй дочерью и третьим ребёнком в благородной семье. Все наши родственники занимались разными вещами, но все они без исключения были связаны с военным делом. И так уж вышло, что меня с самого начала не особо интересовали такие вещи. Вопреки крикам моих учителей и нравоучению родителей, я всегда отлынивала от обязанностей и занималась не пойми чем.»