VI

Удача не покинула Динни, и она застала своего третьего по счету дядю на Маунт-стрит около его собственного дома, который он созерцал с таким видом, словно собирался его продавать.

– А, Динни! Входи, входи. Твоя тетка хандрит и будет рада видеть тебя.

Они вошли в холл, и сэр Лоренс прибавил:

– Мне недостает старого Форсайта. Я как раз прикидывал, сколько запросить за дом, если мы решим сдать его на будущее лето. Ты не знала старого Форсайта, отца Флер. Это была фигура.

– Что с тетей Эм, дядя Лоренс?

– Ничего особенного, дорогая. Просто вид бедного старого дяди Катберта, вероятно, заставил ее призадуматься о будущем. А ты о нем задумываешься, Динни? В известном возрасте оно всегда кажется печальным.

Сэр Лоренс распахнул дверь:

– Дорогая, у нас Динни.

Леди Эмили Монт стояла в своей отделанной панелями гостиной и метелочкой из перьев обмахивала какую-то семейную реликвию.

На плече у нее сидел попугай. Она положила метелочку, с отсутствующим видом приблизилась к гостье, предупредила ее: "Не столкни Полли!" - и поцеловала племянницу. Попугай переместился на плечо к Динни, нагнул голову и вопросительно заглянул ей в лицо.

– Он такой милый, - сказала леди Монт.
– Ты не боишься, что он ущипнет тебя за ухо? Я так рада, что ты пришла, Динни. Я все время думаю о похоронах. Скажи, как ты себе представляешь за'робную жизнь?

– А такая существует, тетя?

– Динни! Ты меня просто убиваешь!

– Может быть, те, кому она нужна, все-таки обретают ее.

– Ты - вылитый Майкл. Он такой же рассудочный. Где ты поймал Динни, Лоренс?

– На улице.

– Ты становишься неприличен. Как твой отец, Динни? Надеюсь, он не заболел в этом ужасном Портминстере. Дом весь пропах мышами.

– Мы все очень тревожимся за Хьюберта, тетя Эм.

– Ах да, да, Хьюберт! Ты знаешь, он, по-моему, напрасно отсте'ал этих людей. Пристрелить их - куда ни шло, но пороть - это так грубо и старомодно!

– А вам, тетя, не хочется отстегать возчиков, когда они бьют перегруженных лошадей на подъеме?

– Конечно, хочется. Значит, вот они чем занимались!

– На деле было еще хуже. Они выкручивали мулам хвосты, кололи их ножами и вообще зверски мучили бедных животных.

– Неужели? Как хорошо, что он их отсте'ал! Впрочем, со дня, ко'да мы перевалили Гемми, я терпеть не мо'у мулов. Помнишь, Лоренс?

Сэр Лоренс кивнул. Лицо его приняло нежное, чуть ироническое выражение, которое, как давно заметила Динни, всегда появлялось на нем в присутствии тети Эм.

– Почему, тетя?

– Они скатились на меня. Не все, конечно, а тот, на котором я до это'о ехала. Говорят, редко случается, чтобы мул, не споткнувшись, скатился на ко'о-нибудь.

– Какой ужас, тетя!

– Да, пренеприятно - внутри так все и холодеет. Как ты думаешь, Хьюберт приедет на будущей неделе в Липпин'холл пострелять куропаток?

– Не думаю. Хьюберта сейчас никуда не вытащить. Настроение у него жуткое. А мне можно приехать, если у вас найдется местечко?

– Разумеется. Места сколько у'одно. Считай сама: будут только Чарли Масхем со своей новой женой, мистер Бентуорт, Хен, Майкл с Флер, Диана Ферз, может быть, Эдриен и твоя тетка Уилмет. Ах да, забыла - еще лорд Саксенден.

– Неужели?
– воскликнула Динни.

– А что? Он, по-твоему, недостаточно респектабелен?

– Но, тетя, милая, это же замечательно! За ним-то я и гоняюсь!

– Какое ужасное слово! Нико'да не слышала, чтоб так говорили. Кроме то'о, где-то существует леди Саксенден, хоть она и прикована к постели.

– Что вы, тетя Эм! Я хочу увидеться с ним, чтобы он помог Хьюберту. Папа говорит, что ему достаточно пальцем шевельнуть.

– Динни, ты и Майкл употребляете невозможные выражения. Каким пальцем?

Сэр Лоренс нарушил каменное молчание, которое обычно хранил в присутствии жены:

– Дорогая моя, Динни хочет сказать, что Саксенден - крупная закулисная фигура в военных делах.

– Что он собой представляет, дядя Лоренс?

– Бантам? Я познакомился с ним давным-давно - он тогда был еще мальчишкой.

– Это меня чрезвычайно тревожит, - вставила леди Монт, отбирая у Динни попугая.

– Тетя, милая, я в полной безопасности.

– А лорд... э-э... Бантам тоже? Я так стараюсь, чтобы в Липпин'холле все было респектабельно. В этом смысле Эдриен внушает мне опасения, но...
– она посадила попугая на камин, - ...он мой любимый брат. Для любимо'о брата пойдешь на все.