— Вероятность судьбы есть у каждого человека и даже цивилизации…

С моего плеча клювом вперед рухнул сонный Бред. Ошалело мотнув головой, он мрачно оглядел класс, буркнул «эта нудятина еще не закончилась?» и переместился на узкий подоконник округлого окна под потолком.

— Спрогнозировать рисунок судьбы могут лишь единицы. Орси Лейт, вошедший в историю как самый известный пророк, умеющий заглядывать, на много лет вперед, советовал концентрироваться не на узле развилок, а на ближайших к узлу событиях…

Оуэн выглядел непривычно бледным. Под карими глазами залегли глубокие тени, а само лицо словно осунулось. Из его движений ушла эльфийская легкость, зато появилась неуклюжая медлительность. Я заметила небольшой синяк на скуле и нахмурилась. Оуэн с кем-то подрался? Да нет, это на него не похоже…

Я понимала, что он тяжело переживает наш разговор. Я оттолкнула его, а затем еще и добила поцелуем с Джейсоном. Я вовсе не хотела причинить ему боль, лишь расставить все на свои места.

Пожалуй, я перестаралась. Господи, ну на кой черт я поцеловала Джейсона?!

По залу пронесся вздох облегчения, когда лекция подошла к концу. Я намеренно медленно принялась собирать свои вещи в портфель. Оуэн, словно догадавшись о моем маневре, тоже не торопился. Рассеянно кивая на слова прощания, сыпавшиеся с губ убегающих студентов, он терпеливо дождался момента, когда мы останемся одни. Посапывающий на подоконнике Бред в счет не шел.

— Что с твоим лицом? — спросила я, подходя к Оуэну ближе.

Он вздрогнул, когда моя ладонь коснулась его скулы.

— Поскользнулся на кафельном полу. Видение пришло неожиданно.

Я понимающе кивнула: травмы у прорицателей были обычным делом. Еще повезло, что ко мне предсказания приходили во снах. Я хотя бы не рисковала полететь головой вперед, спускаясь с лестницы, — такие эпизоды в жизни прорицателей нет-нет да и случались.

— Что-нибудь новое?

Оуэн осторожно отступил. Моя рука безвольно соскользнула с его щеки.

— Нет, все те же вероятности. Чуть более детальные, чем прежде.

Я завела руку за спину, словно пряча ее.

— Ты знаешь время? Когда это случится?

От его ответа зависело так много, что я невольно затаила дыхание. Оуэн покачнулся, перенеся вес с пяток ботинок на носки и после паузы кивнул.

— Да, бал состоится в честь тридцать первой годовщины победы Кимберлинского королевства в столетней войне. В одном из видений я слышал речь генерала…

Лекционный зал на мгновение перевернулся и поплыл у меня перед глазами. Я, не в силах сдержаться, перебила Оуэна.

— Уже через три недели?!

Он посмотрел на меня исподлобья, немного виновато и ничего не сказал. Собственно, слов больше и не требовалось.

— Ладно, — пробормотала я больше для себя, чем для него. — Мы что-нибудь придумаем.

Интересно, каковы реальные шансы научиться фехтовать за двадцать один день? Может быть, есть пособие для чайников? Хорошо бы Джейсон его знал.

— Аурелия! — На мое запястье легла ладонь Оуэна. Я моргнула и с трудом вернулась в реальность. — Пообещай мне, что не станешь ввязываться в глупости.

— Что ты под этим подразумеваешь?

Он замялся, ослабил хватку, а затем и вовсе скрестил руки на груди, отгораживаясь от меня.

— Не стоит меня спасать, — тихо не то попросил, не то просто резюмировал он. — Я опытнее тебя и, поверь, просмотрел все вероятности и развилки… Либо я, либо мои родные. Третьего не дано.

Я прикусила язык, чтобы не ляпнуть лишнего. Мне очень хотелось сказать ему, что он ошибается! Но я знала: Оуэна не захочет рисковать моей жизнью. За три года я неплохо его изучила и понимала, что в этот раз ни о какой совместной работе и речи не может идти. Он просто упрется и из дурацкого благородства побоится менять рисунок Судьбы.

Нельзя делиться с ним своим видением!

Но и лгать я тоже не хочу.

— Ты же знаешь, что я не смогу остаться в стороне?

Оуэн тяжело, как-то безнадежно вздохнул. Из его взгляда ушла вся отстраненность, в нем появилась щемящая нежность.

— Я понимаю, это сложно, но…

Его фраза повисла в воздухе незаконченной. Нам обоим больше нечего было добавить, и тогда, не тратя время на пустые разговоры, я просто встала на цыпочки и коротко обняла его. Он прерывисто выдохнул и уткнулся подбородком в мой затылок. В это мимолетное прикосновение я вложила все то, что хотела ему сказать: о том, как он мне дорог, и что нас связывает незримая нить, разорвать которую невозможно.