Но!

Ты не можешь быть счастлив, если умрешь. Я планирую наделить Разумом многих монстров, а значит взять за них ответственность. А стало быть, и забота об их безопасности тоже на мне. И ради обеспечения этой безопасности приходится отнимать у них часть свобод. Да уж… И если смотреть с этой стороны, то моим ребяткам лучше просто не знать, что есть другие формы поведения. Иными словами, если они не знают, что я у них что-то отнимаю, то, с их точки зрения, я ничего и не отнимаю.

Все эти философские мысли преследовали меня до конца того дня, и даже половину следующего. Ну а вечером на очередной просветительской пятиминутке я рассказал своим «ученикам» о симпатии. О том, что если вы нравитесь друг другу, то это не значит, что нужно сразу жениться и жить вместе. Необходимо какое-то время просто гулять друг с другом, общаться, делать приятные знаки внимания… Ну, в общем то, о чем в моем прошлом мире знает каждый школьник.

Собственно, после «пятиминутки» все на том же бережку продолжился наш вчерашний разговор с Люси.

– Значит, я тебе даже не нравлюсь? – каким-то совсем уж мертвым голосом уточнила она.

– Отчего же? – изобразил я удивление. – Нравишься.

Люси радостно заулыбалась и широко открыла глаза.

– Значит мы теперь будем проводить больше времени вместе, да? – затараторила она. Я-то не сомневаюсь, что тебя люблю, но это тебе нужно… Как бы сказать… Ну… Если представить любовь как заполненную флягу, то тебе нужно пока еще пустую флягу заполнить общением со мной, правильно, Эйн?

Было сложно сохранить невозмутимое выражение лица и не выказать своего изумления. На деле же я был поражен глубиной ее аналогии. Может быть, когда у всех нас останется поменьше неотложных дел и побольше времени для досуга, нужно будет рассказать Люси о поэзии или любовных романах… Ну а что, когда-нибудь и эту сторону общественной жизни необходимо будет развивать, так что деятели культуры определенно понадобятся.

Но все это потом, а теперь мне нужно было ответить Люси, потому я и озвучил заранее подготовленную мысль:

– Верно. Но сейчас я не могу тебе уделять больше времени, чем другим. Пойми, на моих плечах забота о нашем доме. Нужно его обезопасить, расширить, наделить новых товарищей Разумом. А ведь и самому необходимо становиться сильнее. К сожалению, у меня нет времени ни на что другое.

Люси выслушала меня очень внимательно, а затем медленно кивнула.

– Я понимаю тебя, Эйн, – серьезно проговорила она, а затем на ее лице появилась грустная улыбка.

– Хорошо, что понимаешь, – ответил я.

Девушка вновь нахмурилась и проговорила:

– Я буду стараться изо всех сил, чтобы помочь тебе. Чтобы у тебя скорее появилось время на… – она замолчала, мысленно пытаясь подобрать слова. Я не торопился ей подсказывать, – меня? – наконец-то сказала она и снова задумалась. – На себя? На нас?

Вскоре она вернулась в лагерь, оставив меня одного. Я же думал о том, что в какой-то степени поступил жестоко. Я точно не готов к каким-либо серьезным отношениям. И, что уж говорить, меня смущает раса Люсиль. Однако «несерьезные отношения» я не могу себе позволить, ибо сам проповедую иное, и было бы слишком странно с моей стороны не следовать собственным учениям. Я же должен быть примером, в конце концов.

Мог я и бесповоротно отшить Люси, сказав кошмарное «люблю, как друга». Однако такую сложную форму отношений между мужчиной и женщиной ещё рано вводить в наше маленькое общество.

Как бы то ни было, вопрос с Люсиль оказался временно решен, и можно было сосредоточиться на куда более важных делах.

Все это время параллельно я занимался лечением гноллов. На четвертый день после возвращения Моки, и она, и Рёва были уже в достаточно хорошем состоянии, чтобы отправиться на охоту. Ну а я с остальными занимался все тем же – заготовкой бревен и строительством. Мы заметно вырубили деревья вокруг нашего лагеря. Я всерьез стал задумываться о возведении забора. Правда, для этого нужно еще больше древесины.

Вечером, после ужина, мы вновь провели просветительские беседы. А затем я затронул одну из волнующих меня тем.

– Люси, Лог, Пипин, у меня к вам вопрос. Вы помните, при каких обстоятельствах вы получили те человеческие личины, которые используете?

Их ответ, к сожалению, был предсказуем. Все те люди, которых могут изобразить мои друзья (ну и я сам), были нами съедены. По возможности доппели стараются не делиться добычей, и обычно во время охоты каждый доппель съедает по одному целому человеку. Когда же добыча скудная – делятся, но образ этого человека запоминает лишь тот доппель, который к нему первый прикоснулся. Вот такая вот особенность расовой магии.

– Сейчас я думаю, как мы вообще могли есть сырых людей, еще и в одежде и, не опалив их шкуры? – вслух размышляла Люси. – Да еще и без приправ?

К этому моменту я уже успел рассказать о способах менять вкус пищи, добавляя к ней различные ингредиенты. Люсиль начала практиковаться и уже научилась делать соус из каких-то красных кисленьких ягодок.

Я же мечтал о соли и перце. Жаль, что ими не поделился тот торговец, который собрал для нас сумки в мой первый день в этом мире.

Отвлекся я ненадолго, мои мысли вновь вернулись к услышанному. Я попросил рассказать, как они умудрились скопировать увиденную мной ранее сцену и где взяли мимика.