– Почему-то все так считают, – проворчала Аня.

– Я – нет, – Олеся помешала кофе, источавший восхитительный запах. По верхушкам дубов прошелестел ветерок. Аня ждала, затаив дыхание, что она еще скажет. Она давно уже слышала, что Олеська иногда видит будущее. Может, и сейчас…

– Не похоже, чтоб вы с Сашкой были парой, – продолжила Олеся спокойно. – У меня… ну, чутьё на это что ли. Но ты не переживай. Ты обязательно встретишь свою любовь.

– Скоро? – безнадёжно спросила Аня.

Олеся весело рассмеялась, взмахнув синим истрёпанным рукавом.

– Не знаю, что тебе там про меня наговорили, но этого я тебе сказать не могу, – её глаза лукаво блеснули. – А может, ты её уже встретила?

Аня почувствовала, как её заливает красным до корней волос. К счастью, Олеся в это время отвлеклась на звук тяжелой машины, который отчетливо приближался.

– Кто это в такую рань? – удивленно пробормотала она.

Аня вскочила, мысленно благодаря Вселенную. Она уже поняла, что это за машина.

– Олесенька, кушай, все готово!

– Ты куда? – донеслось ей изумленно вслед.

– Это мне лес привезли!.. – крикнула Аня на ходу.

Все то долгое время, пока разгружался КАМАЗ с брусом, пока брус укладывался рядом с уже готовым фундаментом, пока Аня подписывала накладные и разговаривала с водителем, она чувствовала себя абсолютно счастливой. Вся эта возня, запах ели, смешавшийся с сентябрьским утром, голоса ребят, разгружающих машину, слились в ее памяти в какую-то небесную симфонию, в которую вплывал то Моцарт, то Чайковский, то музыкальная заставка из какого-то хорошего фильма. «Я начинаю строить МОЙ ДОМ! Вселенная, как здорово! Мой маленький домик!» – и больше в ее опьянённую счастьем голову ничего не приходило.

Подошел заспанный Юрик, которого Олеся выцарапала-таки из палатки.

– Поздравляю, – и улыбнулся открытой, доброй улыбкой. Аня обняла его с такой силой, что он издал сдавленный стон. Олеська рассмеялась.

– Ну, надеюсь, зимовать будешь в поместье? – это Наташа подошла со спины. Аня обернулась и обняла и её. Господи, она бы всех сейчас обняла и расцеловала, даже Филатова, будь он здесь, и наплевать, что он там себе подумает. Аня осеклась, поняв, что вместо Филатова перед ней стоит Саша и уже просто никак нельзя его не обнять, потому что он все равно ей друг и будет помогать при строительстве и вообще, она же всех была готова только что обнять и нельзя мешкать, потому что все смотрят, и Бог знает, что они подумают и… Все это молнией пронеслось у нее в голове, и она неловко ткнулась в Сашкину широкую грудь и почувствовала, как его руки прижимают ее к себе и дёрнулась, вырываясь с такой силой, что причинила себе боль.

– Ты чего? – удивленно спросил Саша, стараясь заглянуть ей в глаза.

– Да нет, ничего, просто… – Аня ненавидела врать и поэтому не знала, куда деться от всех и от Сашки прежде всего. Ну почему счастье так недолговечно?

– Чего пристал к девушке? – Олеся со смехом подтолкнула Сашку в плечо. – Работу вам привезли, мужики, а вы тут крутитесь!

«Мужики» отправились к месту стройки, но Саша пару раз оглянулся на Аню. Аня вдруг поняла, что сжимает в руке веточку березки, которую посадила весной в свою живую изгородь. Она отпустила деревце и погладила помятую веточку, прошептав слова извинения.

Наташа еще раз поздравила Аню и ушла на свое поместье готовить завтрак.

Олеся стояла рядом и поглаживала посаженный рядом с березкой кустик сирени.

– Спасибо, – сказала ей Аня.

– Не за что, – ненадолго воцарилось молчание. – Но тебе надо с ним объясниться.

– Надо, – вздохнула Аня. – Не представляю, как это можно сделать.

– Просто. Искренне. Честно. Освободи свое сердце для нового. Будь сильной!

– Ты права, – Аня понимала, что совет хорош, но понимала и то, что духу у нее пока маловато.

Конечно же, Аня не стала объясняться с Сашкой, отложив это все на неизвестное «потом», на которое так любят надеяться истинно русские люди. А там, глядишь, – и всемогущий «авось» возьмет ситуацию под контроль. Встретится Сане более подходящая кандидатура для музы, или он в Ирку влюбится, наконец. А что я ему скажу, – сердито думала Аня, – Саш, мне тут кажется, что ты в меня как бы влюблён, так вот, ты это зря…

Тьфу, какая гадость.

Саш, ты замечательно поёшь и вообще ты парень замечательный, но мы не подходим друг другу, мне очень жаль…

Аня сморщилась, словно надкусила испорченную сливу. Ещё не лучше.

Саша, перестань на меня таращить глаза брошенной собаки, ты меня бесишь!!!

Это, по крайней мере, ближе к истине.

Но все эти сбивчивые и неприятные размышления, слишком напоминающие «жалкий лепет оправданья» быстро потонули в хлопотах вокруг начавшейся стройки. Даже Филатов отошел куда-то далеко на задний план. К Ане вернулась ее обычная весёлость и даже некоторая безмятежность, и все оставшиеся «помещичьи» выходные она была счастлива. Ведь для нее начался последний этап перехода в новую жизнь – стройка ее домика.