— Из всех чертовых дней ты выбрала самый загруженный.

После двух тщетных попыток получить удостоверение самостоятельно, МФЦ доложил об этом органам власти, которые, в свою очередь, сообщили об этом моему инспектору по УДО. Кажется, он влип в какие-то неприятности, потому что рано утром он ворвался в наш дом с криками: «Хватай свое дебильное пальто! Ты едешь со мной».

Мое сердце остановилось. Я была уверена, что меня возвращают в детскую тюрьму и уже продумывала, как можно выпрыгнуть из машины, не навредив Бобу. Но, когда мы оказались в его внедорожнике, он заявил:

— Почему ты просто не сказала мисс Штейн, что тебе нужно чертово удостоверение!

Меня всегда удивляло, какой же тупой он меня считает. Он серьезно думает, что я не попыталась сначала поговорить об этом с ней. Ему не приходит в голову, что все мои просьбы были просто-напросто проигнорированы? Мне точно не хотелось привлекать к себе еще больше внимания, навлекая на Винтерса проблемы.

— Надо было рассказать мне с самого начала, что тебе надо, — говорит он со своего места. Взгляд его устремлен на кассы для выдачи номерков. Очередь опоясывает их в два ряда.

— Я говорила, вы просто не хотели меня слушать, — бормочу я.

Винтерс переводит взгляд на меня.

— Ну да, ты же у нас тут самая разговорчивая. И вот мы здесь, в КАНУН РОЖДЕСТВА, будто мне больше нечем заняться. Мне еще надо успеть купить подарок жене. Не собираюсь из-за вас, девчонок, в этом году снова спать на диване. Вот, что я тебе скажу!

Я вздыхаю. Д061.

— Еще немного, и она от меня уйдет, — говорит он. — Месяцы мира и спокойствия, Эддисон. Целые месяцы затишья, и тут ты выдаешь такое!

Затишья? Он вообще бывал в нашем доме?

— Келли пыталась меня убить, — вылетает у меня.

Он смеется.

— Интересно, с чего бы это? Может, из-за той кастрюли с кипящей водой, которую ты выплеснула ей в лицо, а?

Естественно, он мне не верит. Никто мне не верит.

— Ага, я слышал об этом, — смеется он. — Я думал, ты у нас хорошая девочка, Эддисон. Видимо, заблуждался. И на кой черт тебе так срочно понадобилось удостоверение? Хочешь права получить? Где ты будешь ездить и на чем?

Эту историю с правами я выдумала для него. Хоть она и совершенно бессмысленна. Поскольку он мне не верит, я даже не пытаюсь спорить с ним. Вместо этого, рассказываю ему правду.

— Мне нужно удостоверение, чтобы сдать ЕГЭ. Я хочу пойти в колледж и получить высшее образование.

Винтерс в шоке замолкает. Его рот раскрывается, будто он хочет что-то сказать, но он лишь глубоко вздыхает, не говоря ни слова.

Д084.

— Эддисон, не хочу разрушать твои мечты. Ничего подобного, — тихо начинает Винтерс. — Поверь мне, я целиком и полностью за высшее образование. Но... поступление в колледж... это не для всех. Это очень-очень сложно. И очень дорого. Это здорово, что ты хочешь попытаться, но... блин, я не знаю, Эддисон. Я бы не советовал тебе слишком сильно на это надеяться.

Поддержка от моего офицера по условно-досрочному — вот, на что я всегда могу рассчитывать. Молча отворачиваюсь, желая, чтобы сейчас здесь был Тед. И проклинаю себя за это.

— Хотя, знаешь, я беру свои слова назад, — говорит он. — Кто как не ты способен на такое. Черт, смотри, как далеко ты зашла.

Винтерс улыбается, будто гордится мной.

— Не думаю, что в вашем доме есть хоть одна девушка, которая смогла бы просто начать этот процесс. Некоторые из них большую часть времени не способны отличить свою задницу от головы. Но ты другая, Эддисон. Я знал этого с самого начала. Из-за этого я и задаюсь вопросом...

Его последнее предложение зависает в воздухе. Глаза полны сомнения. Я уверена, что это нетипичный случай. Как часто офицерам по УДО приходится сомневаться в виновности одного из их подопечных? Но я вижу гигантский знак вопроса над его головой, как будто в комиксном пузыре. Я видела такие в газетах.

Может, мне следует рассказать ему...

— Я слышал... эм... ты наняла адвоката и решила снова открыть свое дело.

Удерживаю его взгляд, пытаясь передать свою правду через глаза, и он ерзает на месте. Ему не комфортно рядом со мной. Так было всегда.

— Так вот, я прочитал материалы от корки до корки, — осторожно говорит он.

— Каждый раз, когда дело доходило до твоих показаний, ты либо молчала, либо говорила, что ничего не помнишь. Кажется, это называется посттравматическим стрессом. Они говорили тебе об этом?

Я отстраняюсь от него.

— Эддисон, люди знают, что ты не хотела убивать того младенца. Они знают, что у тебя были... проблемы. Но ты не можешь просто взять и снова заварить эту кашу много лет спустя, прикрываясь совершенно новой историей.