Шрифт:
– Нет, прежде всего таможня.
– Мощность вашего будущего завода велика?
– Достаточная, чтобы через год-два обеспечить город и область баночным пивом. А потом, когда смонтируем еще две линии, будем иметь резерв для других регионов, по бартеру, скажем, за сахар.
– А какова будет стоимость банки пива?
– Точно мы еще не скалькулировали, но, думаю, процентов на десять будет дешевле, чем государственное.
– За счет чего?
– За счет себестоимости, современной технологии, линии все автоматизированы, электроника, минимальное количество людей... А почему вас все это интересует?
– Такой уж я уродился, любопытный... Договариваемся так: без нас ничего не предпринимайте, и Боже вас упаси появиться в эти дни на складе. Вы поняли?
– Не совсем.
– Это не страшно. Главное - чтоб вы мои слова поняли, а что за ними это уж мои заботы.
– Не возражаю, лишь бы был результат.
– Вот и славно. До свидания...
На этот раз Дугаева открыла не так быстро. Она была уже не в халате, причесана, чуть подкрашена, в коридоре стояла сумка.
– Еще минут пять, и вы бы меня не застали. С мужем ничего не случилось?
– Нет-нет... Вы извините, что я опять... У меня к вам вопрос: вы не слышали, чтобы вчера или сегодня утром муж ваш разговаривал с кем-нибудь по телефону, или, может, кто звонил?
Она задумалась, потом сказала:
– Вчера он на работу не ходил, у него под коронкой зуб заболел, пошел к стоматологу, просидел там: всюду очереди, сперва к врачу, потом на рентген, потом к технику, мост снимать надо было. Почти целый день угробил. А вечером перед концом дня куда-то звонил. Наверное, на работу, громко кричал, просил: "Девушка, девушка, вы слышите меня? Дайте 5-13". У них там коммутатор - жуть!
– А с кем говорил, о чем?
– Вот этого не слышала, я вышла к соседке, у меня соль кончилась. Вы правду говорите? С мужем ничего не случилось?
– Что может случиться с опытным водителем?
– улыбнулся Михальченко. Скажите, а где муж держит ключи от гаража?
– В ящичке, в кухонном серванте.
– Вы не могли бы посмотреть, на месте ли они?
– Конечно, могу, одну минутку, - она пошла в кухню, он слышал, как выдвигался и задвигался ящик. Когда вернулась, сказала: - Вы знаете, ключей нет. Наверное, он забыл выложить.
– Наверное, - улыбнулся Михальченко.
– Извините за беспокойство.
– Ничего, пожалуйста, - она проводила его до двери...
25
Когда сестра пришла с работы, Костюкович был дома. Сели обедать.
– Ты сегодня идешь на ночь?
– спросила сестра.
– Да.
– Отделение забито?
– Нет, места есть. Тебе положить кого-то надо?
– Упаси Бог! Так просто спросила.
– Я был у главного и в прокуратуре. Показал им стекла.
– Чем кончилось?
– Следователь обрадовался, мы хорошо расстались. А наш жлоб проглотил ежа, но сделал вид, что это гладкая устрица.
– Я выполнила твою просьбу, узнала, кто подарил Погосу лосьон.
– Кто же?
– Этот шустрый Сева Алтунин.
– Странно. Что солидного Погосова может связывать с этим прохиндеем?
– Я уже говорила тебе, что общительность Погосова не знает меры, он обрастает людьми без разбора.
– А он не сукин сын?
– Погос?! Ну что ты! Он очень добр. Просто безалаберный, всеядный в знакомствах. Почему тебя это так интересует?
– Просто возникла одна ситуация. Хочу разобраться.
– Что за ситуация? При чем здесь Погос?
– Пытаюсь понять. Пойму до конца - расскажу.
– Что тебе дать с собой на ночь?
– Плавленые сырки есть?
– Есть.
– Сделай бутерброды с колбасой, плавленый сырок и помидоры.
– Хватит?
– Вполне...
Курсы сократили на неделю: профессор, который вел один из циклов, срочно уехал куда-то в Россию, где у него умерла сестра. И Сажи на неделю раньше вернулась домой.
Квартира была запущена, накопилось грязное белье. Стирального порошка в доме не оказалось. Взяв большую сумку, она ушла в город, купила порошок, заглянула на рынок, вернулась, затолкала белье в "Вятку", убрала квартиру, позвонила свекрови, что в школу за сыном пойдет сама. Так прошел день. Вечером, выкупав сына, уложила спать, почитала ему на ночь сказку, и он, счастливый, что мама приехала, спокойно заснул. Муж вернулся с работы поздно. Человек молчаливый, замкнутый, он никогда не вникал ни в ее работу, ни в домашние дела. После первых трех-четырех лет замужества ей стало казаться, что он поглощен одним: догнать какую-то свою жар-птицу, но с каждым годом птица эта улетала все дальше. Муж был старше на тринадцать лет, и сейчас, после двенадцати лет замужества, она ощутила, что эта разница как бы удвоилась. И Сажи примирилась.
Посидев с полчаса, они немногословно поговорили, и каждый занялся своим. Сажи ушла на кухню, где был второй, параллельный, телефонный аппарат, и позвонила Костюковичу домой. Сестра его ответила, что тот на дежурстве. Сажи набрала ординаторскую, долго никто не отвечал, затем трубку сняла дежурная сестра и сказала, что доктора вызвали в приемный покой...
Утром следующего дня Сажи вышла на работу. В отделении ничего не изменилось, не было никаких новостей, шла все та же спланированная больничная жизнь: вскрытия, биопсии, некропсии... И на ее вопрос: "Что тут нового" - Коваль, замещавший Сажи, ответил: "Перчаток и скальпелей как не хватало, так и не хватает..."