Парнишка начал медленно подниматься, по-прежнему не открывая глаз.

— Ты меня видишь?

— Я… чувствую… тепло…

Чем же тебя теперь кормить? В идеальном случае — жизненной энергией или эмоциями.

Наконец-то Юджин открыл глаза.

Я прищурился.

Зрачки чуть расширены, пара сосудов лопнула, но в целом самые обычные человеческие глаза. Кстати, а какого цвета они были раньше? И насколько редким среди людей считается сиреневый оттенок радужки?

Ну-ка, и что ты тут у нас такое?

Юджин “Голод” Томпсон

Одержимый, 18 лет…

Настроение: испуган.

Здоровье: умеренное.

Состояние: близок к панике, физически истощен.

Мда, маловато информации. Кстати, данное мною прозвище к парнишке все же привязалось. Впрочем, свою человеческую сущность он сохранил, а это уже хорошо. Возиться с вечно голодной и тупой лярвой у меня не было ни малейшего желания. Да и возможностей тоже.

— Пошли тебя покормим.

А заодно и попробуем разобраться, что ты такое.

Хозяин «Быстропита» встретил нас скривившись, я даже подумал, что не впустит, но тот, поколебавшись, все же открыл двери, не проронив ни слова.

— Уже закрываетесь? — подначил я его.

— Вам как обычно, хот дог? — отозвался он, и в его исполнении это прозвучало именно как «жареная собака».

— И побольше… Пять жареных собак и тройную картошку фри.

Денег, правда, у нас нет. Но они и не понадобятся.

На еду Юджин налетел так, словно и не ужинал меньше часа назад. Он запихивал картошку и булочки в рот обеими руками и жадно глотал, почти не жуя — лишь бы поскорее набить желудок. А сверху все это заливал кетчупом, майонезом и горчицей. И даже пару пакетиков с соусом-барбекю и, кажется, огуречным закинул — не открывая…

— Вкусно?

— Угу, — кивнул парнишка, проглатывая остатки жареной картошки.

— Наелся?

— Ага…

Снова кивает, а потом вдруг замирает, словно к чему-то прислушиваясь.

По небольшому помещению разносится характерное бурчание живота. Вот только не сытое, а напротив. Продавец, похоже, не чувствует разницы, а вот я…

— Нет, — вздыхает Юджин, — еще бы парочку.

— А может, сразу десять?

— Можно и десять… Очень уж сильно проголодался!

— Сначала заплати за то, что уже слопал! — спохватился вдруг хозяин забегаловки и опасливо покосился в сторону выхода.

Ну что ж, Юджин. Твой выход.

— Убей его! — приказал я, указывая на продавца.

— Но…

«Убей. Его!» — подкрепляю приказ мысленным внушением.

Парнишка испуганно попятился и отрицательно мотнул головой, сопротивляясь.

А вот лярва…

Истинным зрением я увидел, как из груди Юджина вытянулся тонкий усик, и ударил в грудь нависшего над ним аргентинца. Ударил и тут же выпустил тонкие щупальца, которые начали расползаться по венам и нервным окончаниям жертвы.

Ничего опасного для мужчины в этом не было — тварь всего лишь пробовала его, словно обнюхивала, оценивая вкус и калорийность потенциального ужина.

И, судя по реакции самого Голода, вкус оказался отменным.

Он вдруг широко раскрыл глаза. Зрачки его сузились почти до черных точек.

— Эй, парень, ты что — обдолбался какой-то дрянью? — неверно истолковал увиденное хозяин забегаловки.

Нет. Он просто почуял настоящую еду.

— Нет, я просто хочу есть, — почти в унисон моим мыслям отозвался Юджин.

В голосе обреченной жертвы послышались панические нотки:

— У меня есть пистолет! Я вызову полицию!

— Ес-с-сть… — прошипел парнишка, и клыки его заметно удлинились.

Это заметил не только я, но и аргентинец. И принял единственно верное решение в такой ситуации — развернувшись, бросился наутек. Вот только направление выбрал неверное. Впрочем, возможно, где-то на кухне он действительно прятал пистолет, ну или рассчитывал вооружиться каким-нибудь разделочным ножом.

Не успеет.

Одним прыжком Голод настиг жертву и ударил в спину скрещенными ладонями. Да так, что того от удара пронесло по воздуху пару шагов и впечатало в стену напротив. Мужик рухнул на пол, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, цепляя и роняя на пол стопки одноразовой посуды, салфетки, миску с чем-то мелко нашинкованным зеленым.

Он упал на спину и выставил вперед руки, словно пытался заслониться от надвигающегося на него ужаса.

Невысокого, болезненно худого и бледного паренька, известного как Глист.