В Департамент Вэйд решил не заезжать, справедливо рассудив, что начальника там, скорее всего, уже нет в такое время. Так что мы поехали к нему домой — в роскошный особняк в самом респектабельном районе Бармина.

Только там нас ожидало разочарование. Дворецкий, которого едва не распирало от чувства собственной значимости, сообщил, что господин Бидер и его супруга сегодня проводят вечер у графов Нардалов на званом ужине.

— Что ж, видимо, это судьба, — криво усмехнулся напарник, пока я растерянно хлопала глазами, раздумывая, что делать дальше.

— Ты хочешь ехать прямо туда? — ужаснулась я. — Не думаю, что Бидер обрадуется, если мы заявимся так нагло в дом его друзей, не посвятив сначала в курс дела.

— Рискнем, — ничуть не смутился напарник.

Мне бы его уверенность. Но разумеется, отступать я не хотела, потому мы снова залезли в ожидающий нас экипаж и отправились в пригород, где находилась усадьба Нардалов.

— А что, если нас туда вообще не пустят? — неуверенно спросила.

— Тогда попросим позвать Бидера, — пожал плечами Вэйд.

Несмотря на его уверенный вид, я продолжала волноваться, прекрасно понимая, что мы оба ходим по краю пропасти. Уж слишком высокопоставленные люди замешаны в деле. Нас могут ждать крупные неприятности.

Как и подозревала, впускать нас охранники у ворот не захотели, даже несмотря на предъявленный Вэйдом значок Департамента.

— Если не желаете завтра оказаться за решеткой за то, что препятствовали расследованию, вы нас все же пропустите, — тоном, способным заморозить океан, проговорил Вэйд.

Он выглядел так уверенно и властно, что даже непробиваемых охранников проняло. Если бы точно не знала, что Вэйд не аристократ, в этот момент решила бы иное.

Поколебавшись, перед нами все же распахнули ворота и позволили пройти. Правда, двое, держа ладони на рукоятях мечей, постоянно следовали за нами.

У дверей столовой, где, как нам объяснили, находились господа и их гости, попросили подождать. Охранники растолковали дворецкому, в чем дело, и тот окинул нас колючим взглядом.

— Вы уверены, что хотите потревожить таких важных людей? Между прочим, там сейчас и сам губернатор с женой.

Я нервно сглотнула, но Вэйд сохранял каменное выражение лица.

— Тогда вызовите господина Бидера. Сообщите ему, что нас привело сюда важное дело.

Дворецкий поколебался, но видимо, уверенность напарника и на него произвела впечатление. Потому он все же подозвал к себе лакея, что-то шепнул ему, и тот скрылся за дверями столовой.

Внезапно оттуда послышался какой-то шум, крики. Мы все замерли, уставившись на закрытые створки. Первым опомнился Вэйд. Оттолкнув дворецкого, кинулся внутрь. Я, не раздумывая, устремилась следом.

Сказать, что была поражена увиденным — ничего не сказать. В столовой творилось нечто невообразимое. Перепуганные женщины: госпожа Бидер и похожая на нее дама постарше — видимо, жена губернатора — жались к стенам. Сам губернатор с окровавленной головой сидел на полу, расширенными глазами глядя на бьющуюся в руках Бидера и графа Нардала графиню. Женщина с искаженным яростью лицом рычала, свирепо вращая налитыми кровью глазами, и казалась безумной. Двое мужчин едва ее удерживали, а Бидер напрасно пытался выбить из руки нож, с которого стекала кровь.

Вэйд, в отличие от меня, сориентировался быстро и на ходу метнул в графиню плетением, опутавшим ее невидимой веревкой и обездвижившим. Действия хватило ненадолго — браслет защиты от боевой магии нейтрализовал плетение. Но этого оказалось достаточно, чтобы Бидер все-таки выбил нож и с помощью графа повалил женщину на пол животом вниз.

Заломив руки ей за спину, начальник перевел дух. Вэйд помог удержать бешено извивающуюся графиню на полу и велел графу найти какую-нибудь веревку или шнурок. Бледный, как полотно, тот даже не стал протестовать, что ему отдает приказы простолюдин. Кинулся за дверь.

Постепенно конвульсии женщины затихли, и она лишилась чувств. Но Вэйд так и не отпустил ее, опасаясь, что может вновь очнуться. И все же наступила передышка, которой напарник не преминул воспользоваться, обратив взгляд на сидящего рядом с ним Бидера.

— Что здесь произошло?

Тот, посеревший и явно потрясенный до глубины души, с трудом выдавил:

— Розалия пыталась убить губернатора.

Воцарилась тишина, прервавшаяся громкими рыданиями тоже слегка отошедшей от шока жены маркиза Клайма — именно такой титул носил губернатор. Отлипнув от стены, она бросилась к мужу и попыталась оказать ему помощь. Дочь тоже пришла в себя и, проявив куда больше присутствия духа, чем мать, обратилась к слугам: