Тропинка вильнула еще раз, змея тумана сжалась вокруг ног Ирины — и развеялась. И женщина вдруг обнаружила…

— Мать вашу так!

И было отчего ругаться. Было…

Потому что стояла Ирина на месте старого жертвоприношения.

Пентаграмма, пять тел, лежащих по углам, костер посередине, что-то еще… сейчас уже сложно опознаваемое из-за времени…

Сколько?

Да где-то год, может, чуть больше — чуть меньше. Это по состоянию тел видно.

Хорошо еще, их зверье пощадило. Не растащили тела… хорошо?

Или…?

— Да вашу ж мать!

Ирина вдруг поняла, ЧТО это означает.

Сюда нет дороги!

Ни человеку, ни зверю… как раньше заклинали, ни конному, ни пешему, ни безоружному, ни с оружием, ни…

— Это что — сюда никто не пройдет? Они тут так и останутся?

Ирина спрашивала невесть у кого, и отчетливо понимала — да!

— Б…

Высказалась-то она от души, а дальше что?

Пройти сюда никто не пройдет. Даже после ритуала у неизвестного подонка не получилось взломать защиту. А если получится?

В этот раз?

Черт его знает, но пока… пока — место неприкосновенно. И ведь Ирина будет играть за белых в этой партии, чтобы оно таким и оставалось.

И что ей сейчас делать?

Ответ прост.

Видеосъемку.

Ирина достала телефон, проверила, чтобы зарядки хватило, сняла трехсекундный ролик на пробу — а потом принялась за дело уже всерьез.

Молча, сосредоточенно, спокойно и методично.

Сначала Ирина обошла всю поляну.

Потом осмотрела каждое из тел.

Нарушение места преступления?

Да и плевать, все равно на это место никто не попадет. А так хоть родным сообщить! Хоть что!

Хорошо еще, в кармане полиэтиленовые перчатки были, тоненькие, но и этого хватит. И несколько пакетов завалялось — собрать хоть какие образцы. Хоть по пряди волос завернуть в листки бумаги, сунуть в пакеты и подписать.

Криминалисты ее закопают.

Но как такое утаить?

А как на это место кого-то провести?

Что так вилы, что этак. Невезуха.

Ну хоть заснять все. И пообещать себе еще раз. Найти подонка! Никуда он не денется!

***

Ирина понимала, что огребет от начальства по самые уши. Но как такое утаить?

Хотя…

А чего утаивать?

Ее биологических следов там нет, значит — по-простому. В большой конверт кладется все найденное и отснятое (последнее — переброшенное на флешку), и отсылается на адрес родного участка. Благо, паспорт для этого не требуется.

Внешность?

Тоже мне, проблема.

Кепка, мешковатая майка, купленная на раз в секонд-хэнде, такие же мешковатые штаны на три размера больше, можно еще очки с простыми стеклами надеть, и волосы спрятать. Чтобы ни одного рыжего волоска не выбивалось.

Это если еще кто-то будет ее искать.

И пусть Иван Петрович думает, что со всем этим делать. У него голова большая, ему по должности положено. И по званию — тоже.

Ирина вредно улыбнулась — и оплатила доставку.

Срочную.

Заказным письмом.

Потом подумала — и позвонила оборотню. Ладно уж!

Ему улик не полагается, но видюшку слить можно. Пусть покажет своим…

И Пете…

***

Совет состоял из трех — человек?

Сложно сказать, являются ли ведьмы и колдуны людьми в полном значении этого слова. Или уже чем-то другим? Кем-то другим?

Оборотней точно людьми уже не назовешь. Хвост мешает.

Из-за присутствия в жизни Ирины тети Светы, совещание решили провести у оборотня. Петя не возражал. Подъехал, получил свою чашку кофе, устроился в кресле и приготовился.

Ирина прокрутила на телефоне видео.

Петя задумался. А вот Кирилл…

— И куда ты полезла?

— Я? Никуда.

— А это — откуда?

Ирина пожала плечами.

— Оттуда.

— Я правильно понимаю, ты нашла капище? — мягко уточнил Петя.

Ирина решительно замотала головой.

— И не нашла, и не найду, наверняка. И никто не найдет… даже с твоим нюхом, — подняла она руку, останавливая оборотня. — Это даже не магия, это что-то другое…

— Жертвоприношение, — медленно произнес Петя, словно обдумывая эту мысль.

— Да, я знаю…

— Нет, я не об этих девчонках, — махнул рукой Петя в сторону телефона.

— То есть? А о ком?

— У нас, конечно, сейчас единобожие…

— У нас компенсация за семьдесят лет активного безбожия. Объедимся — успокоимся, — отрезала Ирина.