Ирина пожала плечами.

Ну так уж получается, что гениальность плохо уживается с дисциплиной. Во все века.

— Предлагаю подождать, пока починят машину. А уж потом съездить к вашему гению. Кстати — а зачем?

— За информацией. Исключительно за информацией. Он из соцсетей все вытащит. И из компьютера. Переписку взломает, телефон просмотрит…

— Между прочим, за это статья полагается.

— И что?

Ирина пожала плечами.

А действительно — и что?

Выбора нет, надо знать — и они будут знать. А остальное уже не так важно.

— Тогда… у них есть пирожные?

— Есть. Ты какое хочешь?

— Наполеон. Если он здесь приличный.

— Вряд ли. Судя по запаху, у них свежая 'картошка' и 'эклеры'. А 'Наполеон' в лучшем случае — времен Директории.

Ирина фыркнула.

— Тогда эклер. Надеюсь, его везли не из Франции?

— И кофе?

— Чай. Для разнообразия.

Кирилл кивнул и поднял руку, привлекая внимание официантки. Почему бы — нет?

Намного приятнее, когда рядом с тобой за столом нормальная женщина, а не унылая коза, жующая салатный лист.

***

Вера Владимировна Светличная.

В девичестве — Ровинская.

Русская, родилась в Москве, училась там же, заметим — в МГУ.

— Блатная девочка? — задумалась Ирина.

— Очень. Или денежная, просто так в МГУ не попадешь.

— А подруга у меня попала.

— На финансы и бухучет?

— Нет. На химфак.

— А, ну туда можно. Но это направление посерьезнее будет, здесь одного таланта мало.

Ирина кивнула.

— Согласна.

— После МГУ работает год в московской фирме…

— Какой?

Кирилл произнес название.

Ирина присвистнула и кивнула.

— Определенно — блатная девочка.

— Вот. Работает она, работает, а потом спешно выходит замуж и уезжает в Кораблик.

— Это — любовь, — пафосно произнес сисадмин Хрюша.

Вообще-то по паспорту Витя, но он так был похож на знаменитого поросенка, что прозвище приклеилось раз и навсегда.

Витя не обижался, и уже успел поведать Ирине, что он не из простых свиней свинья, а мировая знаменитость. Так что даже свинячит он с глубоким философским смыслом.

Ирина фыркнула и согласилась. Пусть человек кавайно и экзистенциально свинячит, главное, чтобы ей убирать не пришлось.

— Знать бы, к чему именно сия любовь, — хмыкнула Ирина.

— Неизвестно. Но интересно.

— С тех пор она безвыездно живет в Кораблике.

— А дети? Сын?

— У нее детей нет.

— У магистра?

— А вот у него есть. Усыновленный, от какой-то Евгении Николаевны.

— Хм… а сама Евгения Николаевна?

Хрюша согнулся над клавиатурой так, что пятачком, простите, носом уперся почти в монитор. Пальцы его так и летали, на экране мелькали какие-то странички, команды, синий фон сменялся черным, потом появлялись какие-то справки…

Ирина и половины прочитать не успевала. Да и не читала, правду сказать. Ни к чему.

Она потом все равно все по своим каналам проверит. А это — так, ради любопытства. Ну и побыстрее получится, чем делать официальный запрос, самой лазить по базам данных…

Да и две головы лучше, чем одна. Определенно.

— Сколько сыну лет?

— Шестнадцать. Евгения… его мать умерла, когда мальчику было два года, магистр усыновил его.

— Ясно.

— А вот на это посмотрите?

Ирина посмотрела. Но ничего не поняла.

— Это — что?

— У мальчика богатая история болезней.

— Богатая?

— Да. Он, кажется, не переболел только родильной горячкой.

— А воспалением коленных чашечек.

— Бурсит — это оно?

— Не обязательно колена…

— Но тут есть и колена. И даже бедренного сустава. И… короче — как он еще жив-то, болезный!

Ирина пожала плечами.

— Возможно, с помощью отца и матери. А что?

— Ирина, магистр — маг.

— И что? — тупила Ирина.

— Дети колдунов и ведьм практически никогда не болеют. Чтобы твой ребенок заболел, тебе его придется на сорокаградусном морозе ледяной водой поить, а потом ей же и поливать.

— Серьезно?

— Факт. Мои дети, кстати, тоже будут крепкими и здоровыми, ты это учти.

— Учту. А хвостатыми?

— Возможно.

— Я и это учту.

Кирилл усмехнулся.

Приручит он свою ведьму, никуда та не денется. То шарахалась от одной мысли, а сейчас и шутит, и огрызается… его — и все тут! Никому не отдаст!

— Сейчас учится в Сапиенце.

— Где?

— Sapienza University of Rome. Основан аж в четырнадцатом веке, находится в Риме…

— Однако.