— Мальчика Коля ко мне приводил редко. Да и не моя это стезя — целительство. Моя — другая.

Ирина хмыкнула.

— Некромантия.

— Абсолютно точно. Некромантия. Имеете что-то против?

Ирина покачала головой.

Кто-то и этим должен заниматься. Вот Петя — проклятийник, и что? Не специализация важна, а человек. Был бы человек хороший….

— А все-таки?

Эмма Марковна отправила в рот маленькое пирожное.

— Ладно. Кирюшу я давно знаю… вы не вместе?

— Я над этим работаю, — ответил наглый оборотень. И даже не покраснел.

— Работает, — подтвердила Ирина. — Но безрезультатно.

— Очень даже результативно, если у меня пока и уши и хвост на месте.

Ирина фыркнула.

Эмма Марковна вздохнула, и продолжила.

— Вы не представляете, как Коля берег сына. Чуть что — в больницу. Чуть что — к специалистам иного профиля. Ко мне он мальчика привел в десять лет.

— Дайте угадаю. Проклятье на нем не лютовало и не зверствовало? — уточнила Ирина.

— Абсолютно верно. Вот что значит — поиск. Частенько угадываете?

Ирина покачала головой.

— Не угадываю. Строю логические цепочки.

— Правильно строите. Действительно, мальчику становилось то лучше, то хуже, но дело неуклонно шло к печальному концу. Коля решился поставить все на карту. Иногда — если вы в курсе, проклятия накладываются на время, на условие… нет?

— Эмма Марковна, вы объясните, как для идиотов, — попросила Ирина. — Я недоучка, я так лучше пойму.

— Доучитесь, — даже не минуты не засомневалась некромантка. — Вот смотрите, чтобы проклятие сбылось, необходимы две вещи. Первая — на человеке должна быть вина. К чистому грязь не липнет, с того, кто перед тобой ни в чем не виноват проклятие скатится. И достаточно быстро, года не пройдет.

— А если я считаю, что перед человеком ни в чем не виновата?

Эмма Марковна улыбнулась и изобразила руками весы. Покачала ладошками.

— Мы субъективны. Жизнь и магия объективны всегда.

— А обязательно вина должна быть передо мной?

— Смотря как ты проклятье кладешь. К примеру, была у тебя подруга, она влюбилась в недостойного человека, залетела, сказала ему об этом, получила резкий отказ, сделала аборт, умерла. Виновен этот человек перед тобой? Перед твоей подругой — да, а перед тобой?

— Он же лишил меня подруги?

— Нет. Подруга лишила себя жизни сама, равно, как и своего ребенка. Это был ее выбор, ее право — это понятно?

— Да.

— А мужчина виновен в безответственности. Он допустил беременность, он жестоко поговорил с девчонкой, он не взял на себя ответственность — результат в морге. Он виновен. Не перед тобой, но если ты его проклянешь — проклятье прицепится.

— Безгрешных у нас вообще-то нет.

— Когда мне было восемь лет, я украла в школе кисточку для рисования. Она мне очень уж нравилась. Но это не убийство…

— Ага. Проклятие ложится в зависимости от тяжести греха.

— И это тоже. Это первое. Второе условие — должно быть ограничение. Проклятие накладывается на человека, на время, на число поколений, на какое-то условие, выполнив которое, его можно снять. К примеру, венец безбрачия можно снять, если три раза умыться росой на заре.

— Серьезно?

— Встречалось мне такое условие. Только умываться надо было на новолуние, вот и вся беда.

— А как было наложено проклятие на семью магистра?

— На семь поколений. Как только появляется восьмое поколение — все. Проклятию дальше хода нет.

— Дайте угадаю, — вмешался в разговор уже Кирилл. — Речь шла не об ЭКО?

— Ты умница, Кирюша. И всегда был умным мальчиком.

— ЭКО?

На Ирину покосились уже двое.

— Надо просто найти подходящую девушку. Потом… есть биоматериал, есть сосуд, будет ребенок…

— А он будет? Или будет выкидыш?

— Вот за этим ко мне и пришел Коля. Показал сына, рассказал о своей идее, и попросил, чтобы я была в лаборатории.

— Зачем? Хвостатиков отбирать?

— Именно, Ирочка, именно так.

Ирина только рот открыла.

— Я, как некромант, вижу сразу, где живое, а где мертвое. Иногда даже смерть вижу.

— И нашу?

— Что значит — вашу? Вы ее купили или в аренду взяли?

— Эмма Марковна…

— И видела бы — не сказала. Это может и подтолкнуть, — отрезала некромантка. И вернулась к рассказу. — Коля привел ко мне сына.

— И до ЭКО дело не дошло.

— Верно.

— Почему?