— А, красавица! — увидев меня, он улыбнулся еще шире. — Что, надумала вернуться и все-таки погадать на будущее?

— Я надумал погадать, — опередил меня Даррен. — Где там ваш шатер?

Улыбка торкайца слегка поблекла, когда он перевел взгляд на моего спутника. Видимо, оценил поношенные штаны и замызганную рубаху бедного студента. Но почти сразу он опять заулыбался.

— А говорила, что любимого у тебя нет, — попенял торкаец. — Нехорошо обманывать, красотка!

Я быстро опустила руку, которую прежде держала на локте Даррена. С досадой почувствовала, как лицо заливает горячая краска.

Арлин, да что с тобой? Нашла из-за чего смущаться! Подумаешь, прогулялась с приятелем под ручку. Впрочем, Даррена даже приятелем нельзя назвать. Так, случайный знакомый, с которым из-за прихоти судьбы в последнюю пару дней слишком часто общаешься. Но как только Родерик перестанет нас мучить, наши дороги наверняка раз и навсегда разойдутся.

— Где шатер? — мягко повторил Даррен и вновь по-хозяйски подхватил меня под руку. — Прям мочи нет — так хочу свою судьбу узнать. И чем быстрее, тем лучше.

— Извольте следовать за мной, любезные! — воскликнул торкаец и доверительно понизил голос, сообщив как будто по секрету: — Кстати, для влюбленных парочек госпожа Рошалия предоставляет скидку. Два расклада по цене одного!

— Да, но я не собираюсь гада… — начала было я, но тут Даррен шикнул на меня.

— Брось, — с нажимом повторил он. — И не переживай. Я заплачу за это развлечение.

Глаза торкайца хитро заблестели, доказывая, что он услышал наш обмен репликами. Но он ничего не сказал. Лишь взмахнул рукой, предлагая следовать за ним.

Как и следовало ожидать, почти сразу паренек свернул с дорожки и по тропинке, едва угадывающейся среди высокой травы, нырнул в непроходимые на первый взгляд кусты.

Ну да, ну да. Ничего удивительного нет в том, что гадалка предпочла расположиться подальше от народа. Знает, что торкайцев полиция не жалует. Если кто-нибудь из прогуливающихся не поленится, найдет постового и пожалуется ему, то работе придет конец. Паренек наверняка успеет смыться — вон какой шустрый и верткий. А заодно выиграет время для своей подельницы, которой еще и шатер собирать надо.

В этот момент мы выбрались на небольшую полянку, и я, не удержавшись, презрительно фыркнула. Потому что роль шатра выполняла развешанная на ветвях ивы огромная цветастая шаль, под которой в теньке расположилась грузная, дородная женщина неопределенных лет. К слову, выглядела она как обычная горожанка. Может быть, чуть более смуглая. И золотых украшений чуть больше, чем обычно надевает на себя примерная мать семейства, собираясь на воскресную прогулку по городскому парку. Ясно. Если этой парочке придется убегать от полиции, то женщина просто сдернет шаль с дерева, уложит ее в свою объемную сумку, которую я приметила неподалеку, и какой-нибудь потайной тропкой выйдет на другую аллею парка. А там — ищи и свищи ее в праздно шатающейся толпе.

— Госпожа Рошалия. — Паренек остановился, не доходя до женщины нескольких шагов. Неожиданно низко поклонился, лбом почти стукнувшись о собственные колени.

Женщина отвлеклась от глубокомысленного созерцания ближайшего цветка. Лениво посмотрела на нас.

Надо же. Даже макияж у нее вполне нормальный, без излишеств. Обычно гадалки предпочитают жирную подводку на глазах, толстый слой пудры и яркий кармин на губах. Но не в данном случае.

— Что, Шандор, не густо сегодня с клиентами? — проговорила она с насмешкой. — А я предупреждала, что день пустой. Лишь зря время потеряем.

А вот голос у нее был таким, каким я его и представляла у торкайки, — бархатный, с едва уловимым мелодичным акцентом.

— Да вот привел парочку, — ответил Шандор. — Госпожа Рошалия, я обещал им скидку. Два расклада по цене одного.

Женщина посмотрела на нас. И если по Даррену она едва мазнула взглядом, то на мне его задержала.

Чем дольше гадалка смотрела на меня, тем мне становилось страшнее. Сразу же вспомнилось все дурное, что я когда-либо слышала про торкайцев. Начиная с того, что они якобы крадут младенцев, и заканчивая тем, что поклоняются совсем другим богам, чем мы.

— Боги, моя дорогая, у всех одинаковы, — неожиданно проговорила Рошалия. — Только разные народы дают им разные имена. Но камень останется камнем, нареки его хоть булыжником, хоть обломком скалы.

Я едва не попятилась, пораженная тем, что она так точно угадала мои мысли. Ой, в этот момент мне что-то окончательно разонравилась затея Даррена.

— А если камень назвать розой? — в этот момент спросил парень и словно невзначай сделал шаг вперед, встав так, чтобы прикрыть меня от изучающего взора гадалки.