Артур сверкнул на меня глазами от стола.

Я тотчас перепугалась:

— Это не намек. В смысле, это факт, но я не имею ввиду ничего такого.

— Какого «такого»? — наклонил голову он.

— Я не прошусь в твою кровать, — взгляд проехался по идеальным кручено-дубовым столбам с балдахином.

— А и не подумал об этом.

— М-да? А почему так смотришь?

— Как так? — лукаво.

— Ты повторяешься в своих вопросах, Эдинброг.

— А ты волнуешься. Почему? — он сделал ко мне скользящий шаг.

— Я не волнуюсь, — сглотнула.

Как всегда при приближении Артура, у меня похолодела голова и погорячел живот. Мозг, алё. Вернись в привычную диспозицию!

— Мяу, — сказал Васька и скатился с кровати под нее.

— О, теперь мне снова есть, где спать, — со странной смесью разочарования и облегчения выдохнула я.

Артур ничего не сказал. Только задумчиво-рассеянно улыбнулся и вернулся к цветку: он прыскал его чем-то, что при застывании напоминало сахарные кристаллы. Выглядело аппетитно. Настоящий десерт!

И, кажется, не я одна так подумала, потому что с утра, когда мы проснулись по звуку общеучебного гонга — скоро экзамен! Подъем! — Васька сидел на столе и с урчанием жрал мой колокольчик…

— Нет! — ахнула я. — Плохая киса, плохая!

— Вы реально все одинаковые, земляне! — опешил Артур. — Планета вредителей, что ж такое-то!

Спасти цветок уже не представлялось возможным. Хитрая серая морда выглядела удивленной: уж не знаю, какова емкость кошачьего мозга и памяти, но что-то там Вася явно вспомнил. Сел на подоконник, не двигаясь, уставился в одну точку и только сужал-расширял зрачки. Иногда издавал тихий восторженный вздох… Если вернусь, а он тут нирваны достиг — не удивлюсь даже!

А мы с Эдинброгом, чертыхаясь и немного паникуя, бежали на экзамен.

— Ты хоть что-нибудь помнишь? — пытался приободриться Артур. — Три дня ведь готовилась! Например, противоядие от Гиблой Кончины Хуффабура?

— Ээээ…

— А где надо искать лимонник для зелья видимости?

— Нууу… Я помню, что, когда читала про это, мы лежали под вишнями в западном саду, и ты меня щекотал. Всё, — обреченно призналась я.

— М-да, — студент экспрессивно взъерошил волосы. Еще несколько дней назад от Артура был невозможен подобный легкомысленный жест, но со мной он расслабился.

И, кажется, зря.

В экзаменационном шатре было полно народа. На сей раз испытание проводилось в огромной форванской оранжерии — это сделали специально, чтобы горе-травники могли нарвать часть ингредиентов прямо тут. «У нас все-таки экзамен, а не квест», — сделав суровую мину, говорили преподы. А потом тихонько хихикали и потирали руки, представляя мучения тех, кому для зелья понадобятся яйца нойдича или что-то вроде.

В дальней части оранжереи стоял длиннющий стеклянный стол, уставленный непрозрачными кувшинчиками, а за ним в своих огромных бочках тихо гудели экзаменаторы.

— Они ведь тебя спасут, да? — взволнованно бормотала я, когда пришла наша очередь вытягивать билет. — Артур, если я вот вообще ничего сделать не сумею, а ты начнешь скоропостижно загибаться — экзаменаторы ведь сами тебя откачают?

— Ну, сами — это вряд ли… — протянул Эдинброг, искоса глядя на очередного желейного Безликого.

Экзаменатор наполовину высунулся из своего бассейна, жестом гадалки рассыпал перед нами ракушки — много-много! Артур взял одну наугад, протянул исконному жителю мира.

Тот поколдовал над ракушкой, считал с нее информацию неведомым образом и забулькал:

— Прекрасно, теперь мы знаем, чем будем травить либо вас, либо вашего фамильяра… — снова бульканье. Эх, не пойму: то ли это смех, то ли кашель. — Пожалуйста, вытяните жребий.

Безликий нырнул щупальцем в свой бассейн, и достал из него небольшой сундучок. В сундучке лежало два хрустальных шара. Мы с Артуром взяли их.

Шары тотчас мелко затряслись и загудели, а потом мой вдруг гаркнул:

— ТЕБЯ ТРАВИМ!

А Артуров:

— ТЫ СПАСАЕШЬ!

Секунда потребовалась нам, чтобы осознать: нам повезло.

— Да-а-а-а! — после этого радостно запрыгала я, хлопая в ладоши. — Ура-ура-ура-а-а-а!

— Аллилуйя, — с колоссальным облегчением выдохнул Эдинброг.

— Впервые вижу, чтобы кто-то так радовался экзамену, — удивленно булькнул Безликий.

Потом он повесил на нас амулеты-подглядки (будут следить за тем, чтобы мы не списывали и не подсматривали в учебники), ловко подцепил присоской один из глиняных кувшинчиков, и протянул его мне.