– Я в полицейском участке.

Я только что облачилась в пижаму и собиралась приготовить попкорн. То есть планировался вечер с дурацкими женскими фильмами. На часах было уже начало девятого.

– Что случилось? Ты в порядке?

– Алкоголь за рулём, – пояснил Сэм после паузы. – Ты не могла бы забрать меня и внести залог?

– Да. Конечно. О, Сэм... – у меня из рук посыпался попкорн.

– Нет. Это не просьба. Просто приезжай.

Сэм находился рядом со мной, когда я нуждалась в нём. Он приходил, не задавая вопросов. В его голосе слышалось такое же отчаяние, которое я тогда ощущала. Я уже искала джинсы и футболку.

– Конечно. Скажи, что я должна сделать.

Он назвал сумму (достаточно большую для моей чековой книжки) и адрес. Я смогла бы добраться до полицейского участка в течение получаса. Самое главное, чтобы в это время не пришло сообщение о чьей-то смерти.

Сэм выглядел отвратительно, а пах ещё хуже. Вокруг глаз – тёмные круги, и он, казалось, не брился несколько дней. Волосы спутаны и растрепаны, но не так, как нравилось мне. Когда он вылезал из постели, его причёска казалась очень сексуальной. Мне разрешили забрать его после того, как я поставила подпись, подтверждавшую, что, если что-то пойдёт не так, я разрушу свою жизнь и жизнь моих ещё не родившихся детей.

В машине он сидел неподвижно, погрузившись в себя, скрестив руки на груди.

– Включить посильнее печку?

Он покачал головой. Проехав несколько миль, Сэм попросил съехать на обочину и вышел из машины. Сдавленные звуки вызвали у меня тошноту, и я не вышла, чтобы ему помочь.

Я отвезла его не к себе, а к матери. Тёмный дом выглядел пустым, и мне пришло в голову, что Дотти Стюарт со своей сестрой отправилась в круиз. Сэм не просил, чтобы я пошла вместе с ним, а просто выскочил из машины и направился в дом, но я всё же последовала за ним. Он сразу поднялся наверх, в душ.

Когда Сэм снова спустился на кухню, я варила кофе. По большей части для себя, но он тоже взял чашку и потягивал из неё так осторожно, словно боялся, что его вырвет, если он будет пить слишком быстро.

– Они остановили меня по дороге к «Файерхаус», – рассказал он, хотя я не спрашивала. – Меня заставили пройти тест на алкоголь, упражнения на равновесие и так далее. Его я, кстати, прошёл, – Сэм подпёр лицо ладонями, которые положил под глаза, как подушки. – Потом меня заставили подышать в трубочку. Этот тест я не прошёл.

Я вцепилась в край стола, чтобы не упасть в глубокую пропасть, которая вдруг разверзлась между нами.

– Почему, Сэм?

– Потому что я был пьян, – смех Сэма болью отдавался в моих ушах.

– Я не это имела в виду.

– Потому что... – он поднял голову и посмотрел прямо в мои глаза.

– Ты не мог просто поговорить со мной? – мой голос сорвался, и я вскочила, даже не заметив, что всё ещё держусь за стол.

Сэм не сказал ни да, ни нет, а просто смотрел в сторону.

– Я потерял свою квартиру в Нью-Йорке, потому что не мог заплатить арендную плату. Пришлось попросить у отца денег. Тот велел мне вернуться домой, если понадобится. Я не возвращался до самой его смерти, а когда вернулся, было уже слишком поздно.

Я положила руку ему на плечо, но он не вздрогнул. Пальцы ощущали его твердые, острые кости. Кончики его волос гладили мою ладонь.

– Ты не можешь винить себя.

– Нет, могу, – Сэм посмотрел на меня с жалкой улыбкой.

Я произносила его имя, словно заклинание, но на сей раз это не сработало. Сэм поднялся из-за стола и вылил кофе в раковину. Когда он, отвернувшись от меня, опёрся на кухонную стойку, его плечи поникли.

– Я вляпался в дерьмо. Мне так и не удалось показать ему, что я могу, Грейс. Я никогда не говорил, что мне жаль, что я его разочаровал. Ничего.

Некоторые причины, из-за которых он сожалел в связи со смертью отца, были мне известны. Но я не знала, насколько глубоки его страдания и как он пытается облегчить их.

– Наверное, тебе стоит с кем-нибудь поговорить об этом.

Смех Сэма резко оборвался.

– Зачем? Этим его не вернуть.

– Возможно, от этого тебе будет лучше, чем от выпивки.

– И тогда меня не отправят в тюрьму, так? – Сэм повернулся ко мне. – Это остановит меня от создания ещё большего дерьма, верно?

На этот вопрос я не ответила. Мне не хотелось снова с ним спорить.

– Я знаю, как для тебя это всё тяжело.

– Правильно. Потому что ты всё время этим занимаешься? Потому что твоя работа состоит в том, чтобы помогать людям чувствовать себя лучше, когда им приходится иметь дело со смертью?

– Потому что ты важен для меня, Сэм.

– Я сейчас не могу. Езжай домой, – он покачал головой.