Стук в дверь меня не напугал, но тем не менее, открыв дверь, я изумилась.

– Я не заказывала пиццу.

Мужчина, который стоял передо мной, был одет в голубую рубашку и подходящую ей по цвету бейсболку, а в руках он держал коробку с пиццей.

– Вы уверены?

– Уверена. Я точно знаю, заказывала я пиццу или нет.

– Мне назвали этот номер. Вы уверены? – он наморщил лоб и многозначительно уставился на дверь.

– Да! Уверена! – я упёрла руки в бока, смяв при этом шёлк ночной рубашки.

Разносчик пиццы выглядел сбитым с толку.

– За эту неделю уже третий раз кто-то в шутку делает заказ, мне это уже начинает надоедать, – его лицо тут же приняло злое выражение.

– Вы полагаете, что это мои проделки?

– Кто-то позвонил из этого номера и заказал пиццу. Вы единственная, кого я здесь вижу, – с коробкой в руках он вошёл в комнату и поставил пиццу на стол. – Платите!

Моё сердцебиение участилось. Мужчина выглядел разъярённым. Когда я посмотрела на дверь, которая осталась открытой, он обернулся, проследив за моим взглядом, а затем резким движением закрыл её и снова повернулся ко мне.

– Но, у меня нет денег! – запротестовала я.

Я отступила на шаг назад, а он двинулся следом за мной. Под расстегнутой голубой рубашкой виднелась белая футболка, которая облегала его тело, словно вторая кожа, под козырьком бейсболки полыхали синие глаза, волосы под кепкой не были видны, но я знала, что они тёмные. Взгляд мужчины скользнул по моему телу сверху вниз, задержался на чёрной ночной рубашке и блестящей пудре на верхней части груди.

– Тогда мы придумаем что-то другое, – он искривил рот в улыбку, и его голос понизился.

– Вы имеете в виду... – начала я, пытаясь говорить так, чтобы мой голос звучал бешено, но у меня ничего не вышло. Голос лишь задрожал, и мне пришлось сглотнуть, так как в горле мгновенно пересохло.

– Поворачивайся и клади руки на стол.

Я послушалась, упёрлась руками справа и слева от коробки с горячей пиццей, которая пахла сыром и томатным соусом. Я не рискнула обернуться, так же, как и не рискнула смотреть через плечо, только закрыла глаза, чтобы не видеть свои пальцы, которые сжимали полированную столешницу гостиничного стола. Мои мышцы дрожали от напряжения, пока я ожидала его прикосновений. Но он до меня не дотронулся. Во всяком случае, не сразу, и ожидание стало мукой.

Позади себя я чувствовала тепло его тела и различала запах – этот аромат намного вкуснее, чем от сыра и соуса. Я слышала, как мужчина с шорохом расстёгивал молнию, как шелестел материал, когда скользил по его бёдрам. Переместив вес тела, наклонилась вперёд и раздвинула ноги, и шёлк сорочки тут же задрался на бёдрах. Но мужчина всё ещё до меня не дотрагивался.

Наше дыхание перемешивалось и громко звучало в тишине. Я считала секунды, как дождевые капли, которые равномерно барабанили по железной крыше и становились всё крупнее и крупнее. Мои пальцы начали болеть от крепкого сжатия жёсткой полированной столешницы, мышцы рук напряглись. Я открыла глаза и приготовилась обернуться, чтобы задать ему вопрос, который крутился на языке. И в этот момент он дотронулся до меня. Его руки легко коснулись моих коленей, скользнули вверх по задней поверхности бёдер, потом вниз. Одним лёгким движением из меня будто выпустили воздух, а его руки двинулись дальше к ягодицам, пальцы слегка зарывались в мою плоть, а лёгкое дуновение его дыхания порхало по тем местам, которых прежде касались руки.

О, боже! Он встал позади меня на колени и последовал невидимой тропкой, которую проделали его руки, обрисовывая её языком. Затем он остановился, провёл кончиком языка под коленкой, слегка прикусил под другой. Я так крепко вцепилась в столешницу, что, если бы не полировка, на ней остались бы следы от моих ногтей. Мой рот было открылся, но его губы двинулись дальше, и я подавила крик. Язык коснулся моих ягодиц: в это место меня ещё никто и никогда не целовал. Хорошо, что передо мной стоял стол, так как от этих нежных прикосновений мои ноги стали ватными и грозили подкоситься. Язык заскользил вверх, вдоль задней поверхности ягодиц, достиг низа позвоночника, и меня бросило в дрожь, когда он дотронулся до этого тайного, волшебного места. Тогда уже я не смогла подавить стон.

Я так закусила нижнюю губу, что она запульсировала от боли. Волосы упали мне на лицо, в этот момент не хотелось таращиться на коробку с пиццей, и я снова закрыла глаза. Парень языком заскользил вдоль позвоночника, и когда его палец нашёл клитор, он вцепился зубами в моё плечо. От такого сдвоенного ощущения я вскрикнула. Мягкая ткань его футболки ласкала мою спину, когда же он нагнулся вперёд, то жёсткие, холодные пуговицы впились в кожу. Ещё секунду его пальцы поглаживали клитор, потом он раздвинул мне ноги пошире, а я поддалась, не пытаясь сопротивляться. На моих губах появилась тёплая, солёная кровь.

Я распалилась ещё больше. Его палец проследовал по краю влагалища, глубоко проникая и выскальзывая из него, и меня снова пробрала дрожь. Влага его хриплого дыхания окутывала мою кожу. Второй рукой мужчина крепко держал меня, не позволяя двигаться. В этот момент мне хотелось поскорее, чтобы его палец заменил твёрдый член, который сейчас приятно касался моей спины.

Ртом мужчина нашёл непокрытую кожу рядом с тонкой лямкой ночной рубашки, слегка прикусил её и сильно смял в кулаках шёлк сорочки, которая волнами легла на моих бёдрах. Губы на плечах сменились ладонями, которые подтолкнули меня вперёд и заставили наклониться, и тогда мои трясущиеся пальцы заскользили по столешнице. Я открыла глаза и увидела, как коробка с пиццей раскачивалась на краю стола и вдруг упала. И, вот, рука, которая до сего момента лежала на моём бедре, направила мне член между ног. Вхождение длилось долго, а время тянулось, как мёд. Он наседал, толкал, двигался взад-вперёд, но крепко держал мои бёдра. Затылка коснулось дуновение его тихого стона. На бесконечное мгновение мы оторвались друг от друга, застыли, как замёрзшая река, жёсткая и неподвижная на поверхности и бурлящая на дне.