— Я подвезу тебя к офису, — заявил он.

— Тут идти минут десять, — возразила я, но он как будто не слышал.

У подъезда ждал знакомый «Мерседес». Другим транспортом Андрей не пользовался. Только сев внутрь, я в полной мере оценила комфортабельность автомобиля. Внутри была целая комната. Достаточно просторная и уютная. В моем родном городе некоторые однушки меньше, чем эта машина.

Я устроилась на сиденье и уставилась на Андрея. В каждом его движении, в повороте головы и взоре сквозил гнев. Я не представляла, что его так разозлило, но догадывалась: причина во мне. В чем бы ни была моя ошибка, я никогда ее не повторю.

— Ты чем-то недоволен? — голос дрожал, когда я заговорила.

— Недоволен? — Андрей изогнул бровь. — Я похож на недовольного, Света?

Я промолчала, опасаясь неверным словом разозлить его еще сильнее. Ветров не стал меня томить, сам все объяснил.

— Ты выдвинула мне массу условий, и я на все согласился, — сказал он, чеканя слова. — Я не жду от тебя любви или подчинения, а прошу лишь об одном. Нет, — он тряхнул головой, — я требую.

— Чего же?

— Верности!

Андрей повысил голос, и последнее слово прогремело раскатом грома. Хорошо, нас от водителя отделяла непроницаемая для звука перегородка.

— Сегодня утром я узнаю, что накануне вечером к тебе в квартиру приходил Рома и задержался минимум на час, а то и дольше. Если ты решила, что можешь нас совмещать, то глубоко заблуждаешься. Я ни с кем не делю ни деньги, ни женщин.

Андреи наклонился ко мне. Я вжалась в сиденье и втянула голову в плечи. Кажется, я попала.

— Это квартира Ромы, — пробормотала в свое оправдание. — Он приходил за своими вещами. Я не могла просто выставить его за дверь. У меня бы не хватило на это сил.

— Ты могла позвонить мне.

— А ты мог сдержать слово и предоставить мне другую жилплощадь. Кто из нас виноват?

Зря я это сказала. Поняла, едва заглянув Андрею в глаза. Это были глаза зверя, взывать к человечности не имело смысла. В этот раз мне безнаказанной не уйти.

— Коля, — Андрей нажал на кнопку связи с водителей. Пока она была отключена, тот не слышал, что творится в салоне. — Покружи по району, я скажу, когда подъехать к офису.

Отключив связь с водителем, Андрей повернулся ко мне. Не размениваясь на разговоры, он сразу полез мне под юбку.

— Нет! — я оттолкнула его руку, но он даже не заметил.

Подмяв меня под себя, он одновременно задрал на мне юбку. Я упиралась, но проигрывала.

Андрей наклонился поцеловать меня, но я укусила его за нижнюю губу. Он зашипел от боли, но напор не ослабил. Удивительно, но страшно мне не было. Ярость мужчины заразила меня. Мы оба были злы, оба тяжело дышали.

— Тише, тише, — шептал он мне на ухо. — Не брыкайся, иначе будет больно.

Я била его по груди и плечам кулаками, но он, схватив меня за запястья, завел мои руки вверх. Обездвиженная, придавленная сверху — я была полностью в его власти.

Добившись подчинения, а точнее лишив возможности сопротивляться, Андрей вернулся к моей юбке. Когда его пальцы скользнули между моих ног, крики протеста перешли в стоны. Они растирали и давили, погружались в меня и массировали клитор. Не думала, что рукой мужчина способен сотворить с женщиной подобное. Доведя меня до исступления, Андрей не остановился на достигнутом.

Вжикнула молния брюк, и я ощутила, как головка члена скользнула по клитору, размазывая по нему влагу. Андрей схватил меня за бедра, притянул ближе и насадил меня на себя. На несколько секунд он замер, давая привыкнуть к нему, а затем начал движение. Сразу быстро и мощно, торопясь довести нас обоих до пика. Вскоре я уже отвечала на его поцелуи, вкладывая в них весь свой гнев, и двигалась с мужчиной в такт.

Ветров взял меня прямо в машине, даже не потрудившись раздеться, лишь расстегнул ремень и брюки. В том, что произошло между нами, не было нежности как в первый раз. Секс был жестким, даже свирепым. Словно столкнулись две враждебные стихии, намеревающиеся уничтожить друг друга. Наслаждение тоже было другим. С привкусом боли. Это сделало его острее и ярче.

Позже, когда все закончилось, и мы привели себя в порядок, Андрей сказал:

— Я запрещаю тебе видеться с Ромой наедине.

— Он уезжает. Тебе не о чем беспокоиться.

— Я знаю, — кивнул он, — вчера он уволился.

У меня не было сил на выяснение подробностей. Я, кое-как одернув юбку, сидела и смотрела в окно, коря себя за слабость, пожалуй, даже больше, чем Андрея за настойчивость.

Мужчина наклонился ко мне. Нависая надо мной, он произнес:

— Ты — моя. Если помнишь, это был твой выбор. Я тебя к нему не принуждал.

Прежде чем выпрямиться, он поцеловал меня в висок невероятно нежно и целомудренно. Полярность его слов и действий обескураживала.