— Не буду! Лучше его вылечу. У меня же есть магия! Я что-нибудь придумаю.

— Магия не работает так. Чтобы лечить, нужно собирать травы, сушить, толочь, готовить целебные порошки… а магия только вдыхает в лекарство целебные свойства. Не занимайся глупостями — лучше делай, что тебе говорят! Зачерпни как следует силы, представь, что этот кролик — твой злейший враг, и хочет тебя убить. Представь, что это Инквизитор… Эби. Эби, что ты делаешь?!

Девочка смешно взмахивает руками и шевелит пальцами, будто плетёт невидимый венок.

Кролик замирает на мгновение, прядёт ушами, а потом стремглав вскакивает и в два прыжка исчезает в густой траве без следа.

— Ай-яй-яй!..

Девочка хватается за ногу и оседает на траву. По её щекам катятся слёзы. Мама кидается осматривать её. Бормочет с безнадёжностью в голосе:

— Ну вот что ты натворила! Исцелила кролика, и… забрала себе его боль? Какая же ты у меня глупышка, Эби…

Ослепительная вспышка белого света — и вот уже воспоминание меняется. Мы плывём дальше по реке моей памяти.

…За окном снег. Такие пушистые огромные хлопья падают с тёмного неба в ранних сумерках. Девочка в белом платье с двумя туго заплетёнными косичками сидит у окна и смотрит, как мимо идут нарядные люди. Смеются, поют песни. Семьи, дети. Девочка одна — она почти всегда одна, но у неё есть целая свеча, обережный круг света, разгоняющий тьму по углам, и она ждёт возвращения дорогого ей человека. Терпеливо ждёт, прислонившись лицом к стеклу, увитому морозными узорами.

Домик совсем маленький — один этаж, две комнаты и закопчённая кухня с печкой. Но это всё равно намного лучше, чем было летом, когда девочка с мамой жили в лачуге на окраине деревни. В городе вообще лучше — интереснее, есть на что посмотреть за окном. Здесь девочка с мамой живут уже два месяца, им удалось убедить горожан, что они просто пекут хлеб на продажу. Всё-таки, у них обеих белые платья, а это рождает меньше подозрений. Да и булочки у мамы получаются выше всяких похвал.

Скрип двери. Девочка срывается с места так быстро, что падает стул. Бежит навстречу со всех ног… и замирает у порога.

В открытую дверь входит женщина в чёрном. Белые хлопья снега не тают на её плечах и потерянном, бледном лице.

В руке женщины зажата горсть золотых монет. Целое состояние. На них можно купить здоровенный дом в центре города и вообще не работать. Вот только…

— Мам… что ты сделала, мам?! Почему оно стало чёрное? Почему твоё платье чёрное?!

Женщина молчит, не отвечает и будто даже не видит девочку.

Она подбегает к матери и хватает её за руку. Побелевшие пальцы разжимаются, монеты падают на пол и со звоном разбегаются, прыгают и закатываются по углам.

— Прости, Эби. Наверное, ты больше никогда не будешь больше смотреть на меня такими доверчивыми глазами. Я… убила человека. Невинного, простого человека.

— Зачем…

— Потому что так надо было. Потому что мне приказали — иначе… иначе у меня забрали бы тебя. А я сделаю всё, что угодно, только чтобы защитить мою девочку. Теперь всё будет хорошо, Эби! Нас обещали не трогать. Мы сможем жить в этом городе, сколько захотим. Ты пойдёшь в школу. Я куплю тебе много-много кукол…

Девочка в ужасе прижимает ладони ко рту и ничего не отвечает.

За окном раздаётся какой-то шум, грохот, крики.

— Ведьма! Она живёт здесь! Убейте ведьму!

Через увитое морозными узорами стекло видно, как те самые нарядные весёлые люди, которые только что мирно прогуливались с праздничными лицами, теперь бегут к дому девочки. В руках некоторых — факелы. У других — вилы и топоры.

— Ведьма убила ту девушку! Это она сделала! Отомстим!

Женщина в чёрном отшатывается от окна. Сдавленно бормочет в панике:

— Но как?! Он же обещал, что никто не узнает… Люпен мне клялся… ах, теперь понятно. Заметает следы. Убирает ненужного свидетеля… Эби!

Она опускается на корточки и берёт девочку за плечи. Встряхивает, чтобы вывести из ступора.

— Немедленно уходи в лес! Найди тётю Малену. Она тебя приютит.

— Мамочка, а ты?..

— А я их немного задержу и приду. Я обязательно приду — слышишь?! А теперь беги. Через заднюю дверь. Беги — и не оглядывайся!..

Снова вспышка. И снова воспоминание.

…Сизые ели тянутся мохнатыми верхушками к небу, которого почти не видно так глубоко в лесу. Переклик редких птиц над головами, пахнет прелой листвой и грибами. В лесу — пряный уютный полумрак. В лесу хорошо, безопасно. Но ужасно тоскливо и одиноко, когда тебе шестнадцать.

По едва заметной звериной тропе неспешно бредут двое — женщина в белом и худенькая девушка с волосами, забранными в одну недлинную косу.

Тётя Малена идёт чуть впереди, то и дело наклоняется и заглядывает под еловые лапы, ворошит длинной палкой спутанную мешанину трав. Мы ищем грибы на ужин. Лучик солнца, прорвавшийся-таки к нам через переплетение ветвей, заставляет медно-рыжие тётины волосы вспыхнуть огнём.