Кинув не понадобившуюся сигарету на мостовую, я сел в машину. Едва дождавшись, пока я закрою за собой дверь, водитель, стремительно набирая скорость, погнал машину к окраинам Лондона.

За окном проносились кварталы. Стоявшая вдоль домов бронетехника, солдаты, с нашивкам армии США, британские военные патрули… Словно объезжая их машина постоянно петляя, сворачивала в проулки и снова выскакивая на оживлённые улицы.

Выждав пока мы минуем очередной блокпост, сидевший спереди пассажир – рыжеватый молодой парень в клетчатой куртке и c роскошными бакенбардами, неторопливо полуобернувшись, спросил.

– Майор Пол Мэклтон?

– Да.

Словно удовлетворившись моим лаконичным да, парень развернулся обратно: оставшаяся часть

пути прошла в полном молчании. Вообще-то если быть честным я никогда не считал себя майором и хоть как-то причастным к военной иерархии. До войны я занимался археологией, с многочисленными экспедициями объездил пол мира: был в Амазонии и Африке, Индии, Мексике и даже в далёкой Австралии.

Перед самой войной, находясь на раскопках в Египте, я случайно познакомился с одним человеком. Тот был похож скорее на богатого фабриканта, чем на военного, и хотя я до сих пор не могу с точностью сказать кто он, но то, что он как-то связан с Британскими вооружёнными силами, или разведкой, не вызывает у меня никаких сомнений.

Тогда он представился как полковник Джеймс Стеффердсон. Мы обменялись рукопожатиями, взяв под локоток, он препроводил меня в ближайшее кафе, где за чашкой препоганейшего местного кофе поведал, что он якобы является тайным советником Британской короны в северно-африканском регионе и что я – доктор Пол Мэклтон могу быть им очень полезен. Если бы я тогда знал, чем обернётся та встреча.

После долгих уговоров, я, скорее, что бы отделаться от порядком надоевшего мне полковника, согласился. Полковник сунул мне несколько листов, ткнул пальцем, показывая, где мне надо поставить свою подпись, и удовлетворённо качнув головой, крепко пожал мне руку, сказав, что Британия ещё будет гордиться мною. После чего исчез.

Прошло несколько лет, началась война. Я уже не ездил в экспедиции, устроившись на работу в редакцию газеты Таймс обычным наборщиком. И вот, однажды, возвращаясь домой, я краем глаза заметил, как от самой редакции за мной едет машина. То, что именно за мной, я понял, свернув на всякий случай в узкий проход между домами. Машина, скрипнув тормозами, едва не задев крыльями стены домов, въехала следом. Я уже собирался дать дёру, подумав, что это какие-нибудь грабители, как вдруг меня окрикнули.

– Пол!

Это был он, тот самый назойливый полковник. Улыбнувшись, он махнул мне рукой, приглашая сесть в машину.

14:37 Предместья Лондона 27 июля 1944.

Выехав из Лондона, мы вскоре свернули на одну из просёлочных дорог, в изобилие ответвлявшихся от шоссе. Машина, пыля и сильно подскакивая на ухабах, понеслась в сторону видневшейся невдалеке деревушки. Проскочив её насквозь, она вскоре свернула в небольшой перелесок и, переехав железнодорожные пути, остановилась возле похожего на склад сооружения.

Следуя сухим указаниям своих попутчиков, я, завернув за угол, пролез сквозь разорванную сетку забора и, пройдя внутренний двор насквозь, тихо постучал в выкрашенную красной краской дверь небольшого кирпичного сарайчика. В ожидание пока мне откроют, я закурил; это было уже седьмое задание, на которое человек, именовавший себя полковником Стеффердсоном, вызывал меня, но я что-то не припоминал, что бы всё было обставлено в такой тайне.

Обычно меня привозили в небольшую контору неподалёку от Скотланд-Ярда, где полковник выдавал мне пакет с указаниями; там же я читал его, если что-то было мне непонятно, задавал вопросы и после краткого инструктажа, сжигал всё выданное мне. На этот раз всё было по другому, и это мне сильно не нравилось.

Сплюнув, я откинул в сторону недокуренную сигарету, подождав ещё с минуту, несколько раз сильно стукнул в дверь кулаком. Это ли возымело действие или меня попросту изучали всё это время, но дверь спустя мгновение приоткрылась. Господин в светло сером костюме, изучающее глянул мне в лицо, сдержанно улыбнулся и, отойдя в сторону, уступая мне дорогу, указал рукой куда-то в глубь помещения.

– Прошу вас, майор.

Помещение было сплошь завалено строительным мусором; вёдра, щётки, плохо закупоренные банки с краской. Господин, видя мою растерянность, быстрой походкой подошёл к сваленным в кучу рабочим спецовкам, нагнувшись, ухватился рукой за небольшую скобу, торчащую прямо из пола, и с силой рванул её на себя. Скоба оказалась ручкой довольно широкого люка.

Спустившись по шаткой лестнице в подвал, господин дёрнул меня за рукав, приглашая следовать за ним. Пройдя между рядов поржавевших от старости бочек, мы подошли к обитой железом двери. Господин отворил её и, подтолкнув меня в спину, закрыл её у меня за спиной.

После полутьмы подвала яркий свет ламп поначалу ослепил меня, в носу защипало: в помещении было сильно накурено, в центре его стояли сдвинутые вместе столы, несколько человек склонившись над ними за мгновение до моего появления, приподняв головы, молча уставились на меня. Все они были в гражданском, и я знал из них лишь одного.