– Малец, сколько раз я тебе говорил, если хочешь кого-либо обыскать, но не хочешь, чтобы подозреваемый догадался бы о проводимом тобой шмоне, то ты его вежливо попроси поменять трусы, штаны или рубашку под любым удобным предлогом. В результате, ты получишь хотя бы представление о том, что он на себе спрятал!

В кабинке для переодевания я встал таким образом, чтобы мои палестинские друзья не увидели хотя бы второй пистолет, приклеенный к бедру ноги. Когда я, переодевшись в новые джинсы вышел из кабинки, то ни Фаттах, ни Абдула не показали и вида, что узрели, как своего «Орла пустыни» я перепрятывал за пояс за спиной своих новых джинсов. На этот раз Фаттах куда-то сбегал и принес три вещмешка, похожие то ли на современный рюкзак, то ли на старинную торбу. Один из вещмешков он мне протянул и пояснил:

– Это на всякий случай, если нас остановит израильские полицейские или военный патруль. Тогда ты постарайся на своем ломанном английском языке израильтянам пояснить, что мы спешим на свадьбу нашего старшего брата. В мешках же у нас подарки для него и для его невесты!

В ответ мне ничего не оставалось делать, как лишь утвердительно кивнуть головой. Всего лишь час общения с этими двумя палестинцами, моими будущими спутниками, меня в гораздо большей степени превратили в араба-палестинца. По крайней мере я усек основное правило – никому, кроме самого себя, не доверяй!

Чуть позже мы отправились в дорогу, держа направление на Палестинскую автономию. В основном мы передвигались автомобилем, причем раз по десять день его меняли. Порой проехав всего лишь десять километров в сторону противоположную от автономии, мы бросали этот автомобиль, а у ближайшей палестинской семьи забирали другой автомобиль, чтобы в нужном направлении на нем проехать еще пятьдесят километров. И снова смена автомобиля, вся эта чересполосица с автомобилями все продолжалась и продолжалась до бесконечности. Я даже немного устал от этой кажущейся на первый взгляд неразберихи, на деле же мы с большой осторожностью, но все же приближались и приближались к границам Палестинской автономии. Фаттах, как и я, сидел вместе со мной на заднем сиденье, Абдулла много времени проводил за рулем того или иного автомобиля. Фаттах его порой подменял, но всего лишь на час или на полчаса, то ли для того, чтобы Абдулла немного отдохнул, то ли для того, чтобы самому сориентироваться на местности.

Так что для меня ничего особо интересного в ходе наших метаниях по хорошим израильским дорогам не происходило. Я постоянно занимал место на заднем сиденье того или иного автомобиля, сидя за спиной Абдуллы. Фаттах, как я уже рассказывал, большую часть своего времени меня сторожил, только очень немного времени проводил за рулем. Абдулла ни единого раза так не присаживался ко мне. Час проходил за часом, очень медленно, но верно мы приближались к границам Палестинской автономии. Я знал о том, что границы как таковой между Израилем и Палестинской автономии не существует, она охранялась передвижными израильскими патрулями и блокпостами на дорогах. Под вечер мы миновали один такой израильский блокпост, израильтяне нас даже не остановили, не досматривали. Скучающий постовой лишь головой кивнул Абдулле, словно его узнал, а рукой показал, что он может продолжать движение.

Подобное немного странноватое поведение израильского постового для меня явилось очередной неприятной новостью! Но я не подал вида, что это заметил, продолжал, сидя на заднем сиденье, скучающе зевать, свой рот прикрывая ладонью. Перегаром все еще продолжало нести из моего рта, но эти двое якобы правоверных араба этого аромата даже не заметили. К тому же они в разговорах между собой не так уж особенно часто вспоминали Аллаха и так уж часто его прославляли! Одним словом, я насторожился, более тщательно стал присматриваться к дороге, по которой мчался наш автомобиль. Но дорога проходила по совершенно пустынной местности, напоминающей Сахару. Бежать мне попросту было некуда, при попытке к бегству меня подстрелят с первого же выстрела!

На следующем блокпосту нас все-таки остановили, постовой потребовал предъявить наши документы. Предварительно он попросил нас всех покинуть автомобиль и ждать появления офицера, тот должен будет нами заниматься. Взяв документы, он начал их перелистывать, но почему-то перелистывал одни только мои документы. Абдулла вдруг зашел ко мне со спины и из-за пояса моих джинсов вытащил одного из моих любимцев – пистолет «Орел пустыни». Он выщелкнул обойму из моего пистолета и задумчиво произнес:

– Я-то думал, что ты настоящий ас в шпионаже! А ты нас даже не узнал!

– Никакой я ни ас шпионажа, а простой полковник американской армии! Что касается тебя, Варух, то ты сержант спецподразделения «Сайрет «Эгоэ», и я тебя и твоего товарища давно узнал! Мы с тобой однажды столкнулись в аэропорту Бен-Гурион, так что тот случай я никогда не забуду!

– Это потому, что я тебя нокаутировал?

– Нет, Варух, – это потому что я тебе поддался! И в результате, познакомился с Йозефом! Где Йозеф, почему я его не вижу?

– Полковник, потому что мы сегодня выполняем задание несколько другой организации, а не ШАБАК!

В этот момент дверь щитового домика, который использовался или в качестве казармы для постовых или в качестве штаба блокпоста, распахнулась и на его пороге показалась красавица Тильда. Только она сегодня была в армейской форме с погонами майора ЦАХАЛ! Признаюсь, вам откровенно, что в нашем мире нет никого более красивых, чем женщин в военной одежде! Тильда выглядела сногсшибательно, своей красотой она парализовала мой разум, на секунду я превратился в каменного истукана. Итак, сегодня сержант Варух выполнял ответственное задание Моссада по моей нейтрализации! Видимо, Моссад заинтересовался, что это за игры ШАБАК в лице его руководителя Йозефа Коэна начал вести вместе со мной. Вот только к сожалению, если у меня было бы свободное время, то я, возможно, и встретился бы еще раз с Тильдой, но такого времени у меня попросту не было! Моего появления с большим нетерпением ожидала Линда, сейчас она находилась в одной из лондонских тюрем строго режима! Ее обвинили в том, что она якобы российская шпионка!