– Скорее всего, он подготовил твою «Мадонну» и перепродал кому-то ещё.

Василий молчаливо поглощает информацию, не издавая ни звука, кроме звона кофейной чашки. Я наблюдаю за этим, задаваясь вопросом, обеспокоит ли его то, что приложу свой рот туда, где был его. Я очень привыкла к его микробам, мне нравится мысль о том, чтобы попробовать и узнать, какой он на вкус рано утром.

Он щёлкает пальцами перед моим лицом, и я понимаю, что ушла в себя.

– Да? – спрашиваю я.

– Я очень расстроен, Карен. Какую ещё информацию ты утаиваешь от меня? – у него изогнуты губы, и думаю, что разозлила его.

Мгновение я раздумываю, что ещё я от него утаиваю.

– Я энергично мастурбировала прошлой ночью перед сном.

Он облизывает губы.

– Хотя это важная информация, но я имел в виду касательно «Мадонны».

Я пожимаю плечами.

– Теперь ты знаешь всё. Если я узнаю больше, я поделюсь. Мы – команда.

По крайней мере, сейчас. То, что он убил Алексея, чтобы спасти меня, свело нас вместе. Мы едины.

– Думаю, мы должны отправиться туда сегодня.

– Куда туда?

– В секс-клуб. Найти Ройер-Менарда.

Он шепчет низким голосом, что не понять, согласен ли он.

– И что заставляет тебя думать, как нас туда пустят?

– Мы будем под прикрытием. Ты можешь стать моим рабом.

Глава 17

Василий

Поход в секс-шоп никак не облегчил тяжесть моего члена, который уже был наполовину готов, когда я утром наблюдал за ней голой перед компьютером. Моё постоянное отвращение к сексу заменено почти постоянной эрекцией. Мне трудно слушать её голос, наблюдать за ней, вдыхать запах жасмина, который она источает после душа. Будто моё тело сотни лет находилось в покое.

В моём воображении она представала со свирепым видом в кожаных сапогах и ошейнике. Ничего больше. Её тяжёлая грудь подпрыгивала бы при каждом движении высоких каблуков на сапогах. Наклонившись, я смог бы раздвинуть у неё ноги, открыв взгляду её сокровенное. Верёвкой мог бы привязать её руки к талии или связать их над головой, вытянув тело в линию от пола до потолка, что позволило бы мне без помех исследовать её тело.

«Ты будешь моим рабом».

Любая другая женщина ждала бы, что я стану протестовать против идеи подчинения, но Наоми необычная женщина. Для неё это предложение абсолютно рационально, потому что она предпочитает порядок и контроль.

Продавец игнорирует нас. На нас яркая туристическая одежда, видимо, она считает, чтобы мы зашли по ошибке.

Наоми рассматривает предметы, ничего не трогая, но её взгляд то и дело возвращается к кожаному бюстье. По виду оно скорее ошейник и корсет, соединённые сзади кожаными ремнями. Я поднимаю его с витрины и держу перед собой.

– Подчинение и доминирование – это не про действия, а про психические состояния обеих сторон. Настоящая рабыня – радует и стремится исполнить желания своего хозяина, она живёт ради команд своего хозяина, – тихо говорю я, чтобы только она могла слышать. – Рабыня будет носить это, следовать за своим хозяином, каждый дюйм её тела будет дрожать от прикосновений. Когда глаза завистливых зевак будут поедать её грудь, она намокнет в ожидании показать ещё больше на благо своего хозяина.

Наоми почти неслышно перемещается рядом со мной, и через тонкую ткань её одежды безошибочно заметны признаки её желания, ускоренное дыхание и затвердевшие соски.

– Тебе это нравится? – спрашивает она.

Я возвращаю бюстье на витрину со слабым позвякиванием.

– Нет. Я не делюсь. И не позволил бы другим волкам пускать слюни на то, что принадлежит мне.

– Тогда откуда ты знаешь, что делают рабы и доминанты?

– То, что я не предпочитаю проделывать это в спальне, не означает, что я слепой. Многие так усмиряют свои сексуальные аппетиты.

– А как ты их усмиряешь?

– Наоми, если ты не хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо посреди этого магазина, перестань задавать вопросы, – угрожаю я.

Удивление вспыхивает в её глазах. Удивление и... возможно, интерес? Она осматривает меня, чтобы увидеть доказательства моего возбуждения, и снова я застываю под её взглядом.

– Значит, мы не пойдём? – разочарование тяжестью повисло в её вопросе.

– Я этого не говорил. Я хочу «Мадонну». Если это единственный способ её получить, тогда я пойду и сыграю твоего питомца. Но не воспринимай это согласие, как предвестник нашей деятельности в спальне.

– У нас будет деятельность в спальне? – она краснеет, словно созревшая слива.

Мой язык изнывает от желания попробовать её, а пальцы скручиваются от необходимости прикоснуться к ней.

– А ты считаешь, что наши дела закончились в самолёте?

– С тех пор ты не трогал меня. Думала, тебе не нравится, когда тебя трогают, но у тебя нет никаких проблем с прикосновениями ко мне. Ты можешь снова трогать меня. Возможно, смог бы использовать свой пенис. Твои пальцы были великолепны, но я чувствую, что готова вместить что-то большее.