И тогда время возобновляет ход. Шарик падает. Пьяные гуляки в страхе кричат и спотыкаются о ступеньки. Другие продавцы начинают упаковывать товар, но продавец гелиевого шарика просто смотрит в небо, задаваясь вопросом, куда делась его игрушка. Небеса забрали её.

Положение луны в небе напоминает о времени. Офис по изготовлению поддельных документов скоро откроется. Наоми в спальне всё ещё дремлет. Красота её тела очевидна и не утешительна даже под льняными простынями и пышным хлопковым одеялом.

Смотреть и не трогать – мучительно. У меня стягивается тело, когда я представляю, как скидываю с неё одеяло и ныряю к ней между ног. Наши рты яростно сливаются, когда я вхожу в её гладкую промежность, пытаясь снять напряжение между нами.

Я не был бы нежным, не в первый раз, но увидел бы, как она кончает. Знаю много трюков. Как, например, скрутить бёдра, чтобы попасть точно в экстрачувствительную часть её плоти. И правильное положение бёдер, чтобы своей тазовой костью тереться о её клитор. А ещё точное усилие зубов на сосках, не слишком мягкое, но и не слишком сильное. Мне приходилось использовать эти уловки в течение долгого времени, но никогда ради своего удовольствия.

Но я хотел бы увидеть реакцию Наоми на мои приёмы, как она будет запоминать каждое усилие и измерять каждый шаг.

Мне нужно больше сил, чтобы абстрагироваться от неё, чем я хотел бы признать.

На улице появляется такси.

– Пора идти, Наоми, – зову я.

Спотыкаясь, она выходит из спальни, одетая в свободное платье цвета бледного персика. Шелковистый материал прилипает к её округлостям, создавая соблазнительные тени. У неё взъерошены волосы, а красная помада, которую она наносила в клубе, размазана. Она выглядит так, будто хорошо потрахалась и наслаждалась этим. У меня член становится толще в ответ на это зрелище. Возможно, следовало застрелить и себя, после того как я покончил с Эмилем.

Я бросаю ей длинный пиджак. Она сможет переодеться в поезде.

– Идём, – говорю я, и мой тон грубее, чем обычно, но Боги небесные, что делать человеку, которого так искушают.

Она пожимает плечами, осматривая пальто, а я разбираю и пакую винтовку. Мне не хочется смотреть на неё, но я не могу. У неё ноги покрыты чулками, намекая на то, что я знаю, что там выше коленок. Она выглядит вдвойне провокационно. Вероятно, все непорочные девы, доставшиеся варварам, не были такими чарующими.

В вестибюле, пока мы выписываемся из номера, я еле сдерживаюсь, чтобы не избить разинувшего рот клерка, который пялится на неё с похотью в глазах.

– Нам нужно такси, – лаю я, пока он не отрывает от неё взгляда, и я кричу громче. – Такси до Термини Стационе. Быстро!

Мой резкий окрик заставляет его кивнуть и выполнить приказ, но не отрывая взгляда от Наоми. Я должен достать пистолет и застрелить его.

Наоми всё ещё моргает, как сова, глядя на меня, будто ещё не до конца проснулась.

– Куда мы едем?

Одна часть меня не хочет ей ничего рассказывать, но это неправильно. А другая часть меня хочет рассказать ей всё. Положить голову на её мягкие колени и выплеснуть все мои заботы, ведь она любит меня, как одомашненного волка. Но я даю ей лишь мельчайшие детали.

– Firenze.

– Firenze?

– Флоренция, – перевожу я.

Мгновение она размышляет об этом, и у неё запускаются механизмы. Я наблюдаю за ней краем глаза, потому что не хочу смотреть в открытую, и почти вижу, как двигаются её шестерёнки.

– Там находится статуя Давида. Я бы хотела её увидеть. О, и галерея Уффици приятное место. Там находится картина «Рождение Венеры Боттичелли». Ты видел её? А мы сможем увидеть Пизанскую башню? Я бы хотела изучить её, чтобы понять, как она всё ещё не упала.

– В этих местах толпы. Много людей.

– Ох... ну, думаю, может быть, всё будет хорошо. Я могла бы снова воткнуть затычки для ушей.

Я потираю рукой лицо.

– Мне жаль, Наоми. Я озабочен нашим путешествием, поэтому нам предстоит короткая дорога. Возможно, в другой раз мы сделаем это, но не в эту поездку.

– Конечно. Я поняла.

Её милостивое одобрение моей неприветливости заставляет меня чувствовать себя ещё хуже. В такси я не могу говорить на протяжении всей дороги до железнодорожного вокзала.

Рассвет восстаёт из облаков, заливая румяным светом окружающий пейзаж. Даже приземистая уродливая станция Термини выглядит романтично в этом свете. Бросив водителю деньги, я вытаскиваю Наоми из машины и беру наши сумки. Выбираю самый ранний поезд, чтобы избежать большой толпы. Места, которые я забронировал, находятся в тихой части в вагоне бизнес-класса.