Нам нужно отдохнуть, прежде чем сможем двигаться дальше. Удивительно, я не могу сопротивляться ей независимо от того, что простыни грязные, а на плече кровь. Я смирился с собственными слабостями, и планирую объяснить это Наоми, прежде чем мы ляжем. Она – единственная из всех людей должна понимать, что невроз – по крайней мере, не из-за интеллектуального уровня.

Рыжие волосы обрамляют её лицо. Не знаю, как она подкрасила брови, но они тоже имеют рыжеватый оттенок. Девушка по-прежнему красивая, но почему-то не Наоми. Цвет слишком суровый для неё или слишком рыжий, или просто не её.

– Ты мне больше нравилась блондинкой.

Она берёт свои волосы в руку и рассматривает их.

– Мне тоже.

Шагнув вперёд, она встаёт у меня между ног и нагибается. Неудобная поза для неё.

– Почему бы тебе не присесть ко мне на колени, – говорю я.

– Но ты ведь не любишь, когда к тебе прикасаются, – напоминает она.

– Это не прикосновение, а предоставление места для тебя, чтобы ты смогла сидеть, пока мы завершаем мою маскировку.

Должно быть, объяснение убеждает её, потому что она несколько раз кивает и садится мне на колени. Я откидываюсь, чтобы она не упала, и опускаю руки ниже по её телу.

– Василий, я сейчас и так близко к тебе. Не держи меня так крепко.

И понимаю, я притянул её к себе так близко, что наши животы на одном уровне, а другие части тела соприкасаются. Заставляю себя расслабиться, ослабевая хватку.

– Тебе тяжело, – говорит Наоми, наклоняясь вперёд с маленькой щёткой.

Наблюдаю за ней, как она держится холодно без каких-либо признаков, но она возбуждена. Проведя с ней вечер в секс-клубе, я узнал, как она выглядит и как звучит её голос, когда возбуждается. У неё блестят глаза, а слова становятся провокационными. Если бы девушка хотела меня, она сказала бы что-то вроде...

– Пенис мужчины составляет около пятнадцати сантиметров. Влагалищный канал может быть длиннее, но точка G находится всего в двух-семи сантиметрах внутри. Большинство женщин кончает от клиторальной стимуляции, а не от секса с половым членом во влагалище, но для этого достаточно пятнадцати сантиметров. Пятнадцать сантиметров, иногда на семь сантиметров больше. Хотя если у кого-то тридцати сантиметровый член, то он не в каждое влагалище сможет войти так, чтобы ничего не повредить.

Похоже, мне нужна пара уроков, чтобы начать её понимать.

– Ты хочешь секса со мной, Наоми?

– Конечно. В целом, я не нуждаюсь в сексе. Но я бы хотела, чтобы твой рот оказался между моих ног. И хочу почувствовать твой пенис внутри себя. Думаю, это будет хорошо, основываясь на предварительных эмпирических18 данных.

Я возвращаю руки на место, чтобы крепче её обнять.

– Наоми, ты должна знать, что я плохой человек. Уверена, что хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе таким интимным образом?

– Потому что ты убиваешь людей? Кажется, люди, которых ты убиваешь, нуждались в этом. Как те парни в поезде. Они убили бы нас, так что тебе было лучше застрелить их. Ты не должен чувствовать себя плохо из-за этого, – она отводит свою кисточку в сторону, а потом наносит на мои брови. – Не трогай брови. Тушь должна высохнуть. Выглядит хорошо.

– Тебе ничего не мешает?

– Вернёмся к убийствам или ещё чему-то? И да, я была расстроена, когда ты сказал, что убил бы моего брата или моих родителей. Это была шутка? Я не понимаю шутки. Имею в виду, что я их понимаю, потому что умная, но не понимаю, почему они смешат.

– Это была не шутка. Ты должна знать это до того, как заняться со мной сексом. Я убью всех, кто встанет на пути к моей цели.

Я уверенно обнимаю её тело над своей растущей эрекцией, потому что не хочу, чтобы она уходила. Даже если, я и опасен для неё. Даже если мне не нравится, когда меня трогают. И даже если, я знаю, что схожу с ума.

– Ох, – у неё округляется рот от этого звука.

Окружность, в которую я хотел бы ворваться своим членом. Давление внутри меня растёт. Чувствую, как обостряются все нервные окончания на моей коже. Под моими трусами изнывает мой член.

– Ты должна знать всё, чтобы принять решение. Мы сегодня ляжем в эту кровать, и мне захочется заниматься с тобой сексом. Если ты не хочешь, чтобы это произошло, скажи мне сейчас.

На мгновение она замолкает.

– Я тоже хочу заниматься сексом с тобой, но не хочу, чтобы ты убивал мою семью. Мне всё равно, если ты убьёшь кого-то ещё. Подожди, дети. Не хочу, чтобы ты убивал детей. Возможно, в возрасте до двадцати пяти лет. Кроме того, пожилые люди. Думаю, такие люди должны иметь возможность диктовать смерти свои условия, пока им хватает сил. Так что, никого старше шестидесяти пяти.

Я задыхаюсь от смеха.

– Значит убийство любого человека в возрасте от двадцати пяти до шестидесяти пяти лет разрешено.

Она кивает.

– Это лучшее, что я могу придумать на данный момент. Список может измениться. О, Рейган, подруга Дениэла, должна быть в этом списке.

Я кладу руку ей на талию, чтобы пододвинуть ближе к себе, а другой рукой глажу её прекрасное тело. Замечаю, что макияж на её бровях становится светлее, и, кажется, начинает стираться.

– Есть параметры, которые я уже нарушил. Бывают десятилетние киллеры. Всё, что они знают – это насилие. Они встают с кровати, чтобы убить, а ночью мечтают об убийстве. И для многих убийство – это наименьшее зло. Иногда выйти из дома и начать жить означает избегать более неприятных вещей дома.