О том, что однажды она может вспомнить прошлое, он старался не думать.

Амирджан зашел в торговый центр, купил для Фирузи украшения, косметику, одежду. На пляже, украдкой любуясь девушкой, он так хорошо изучил ее тело, что очень уверенно называл продавцам размеры. С одежды он оборвал все бирки, чуть помял ее, чтобы казалась ношеной, перепробовал на себе всю косметику, чтобы казалось, что ею пользовались, и стал ждать пробуждения девушки.

Пока Фирузи спала, Амирджан придумал, как вывезти ее с Эдема, не вызывая подозрений.

Электронная идентификационная карта сестры осталась у него, Динора улетела с планеты с другой, которую получила после свадьбы. Ее старая карта стала недействительна. Но Амирджан хорошо разбирался в компьютерах и компьютерных программах, гораздо лучше, чем говорил об этом. Его отец не одобрял подобного увлечения сына, он считал, что знаний простого пользователя Амирджану хватит, чтобы следить за работой шахт и руководить персоналом.

«Сын, — говорил отец, — будь ты даже простым шахтером на Арракисе, ты заработаешь больше, чем любой самый умелый хакер в Федерации, и за это тебя никто не будет преследовать». Но Амирджан был уверен, что хакерские умения ему когда-нибудь пригодятся, может быть, как раз для этого случая.

Он взломал идентификационную карту сестры, изменил в ней все данные и снова сделал действующей. Взломал компьютер космопорта и изменил документацию так, будто девушка прилетела с ним и его сестрой на Эдем на их частном звездолете почти два месяца назад. Возможно, подлог когда-нибудь откроется, но Амирджан надеялся, что Алену скоро хватятся, пойдут искать, найдут на камнях ее парео и решат, что она утонула, а течение унесло тело в океан.

Фирузи, проснувшись, была в каком-то заторможенном состоянии, поэтому не заметила, что одежда новая, хотя и подошла ей точь-в-точь. Амирджану только показалось, что она удивилась длине юбки — до щиколоток. Алена обычно носила короткие, за редким исключением.

К косметике Фирузи даже не прикоснулась. Алена тоже ею почти не пользовалась. К украшениям отнеслась более чем равнодушно, скользнула глазами по серьгам, кольцу и кулону с бирюзой, по браслету с сирианскими самоцветами, но ничего не надела.

Они собрали вещи и поехали в космопорт.

Только в корабле Фирузи начала немного приходить в себя. И начала задавать вопросы: кто она, откуда и где ее семья. Ответы у Амирджана были готовы, хотя совесть еще потихоньку грызла его, шепча, что он не должен был так поступать. Он рассказал девушке, хотя без особых подробностей, что родилась она на планете Волга, которую сто пятьдесят лет назад открыла русская исследовательская экспедиция, и населенной в основном русскими. Около года назад семья Фирузи переехала на Арракис, а два месяца назад ее родители умерли. Он думал, она расстроится, может быть, заплачет, но девушка отнеслась к новости спокойно. Возможно потому, что не помнила родителей, и для нее они были лишь словами. Врать было стыдно, но он считал, что все делает для блага своей любимой.

«Разве Фирузи была счастлива с Дэном? Конечно, нет!» — успокаивал себя Амирджан.

Хотя Алена не раз говорила, что кардистим позволяет Дэну вести на Земле жизнь совершенно здорового человека, Амирджан не очень-то в это верил. Сам видел, как порой Дэн морщился от боли, и Алена сразу бросалась к мужу, доставала флакон с лекарством и совала таблетку ему в рот. Почему кардистим на Земле должен работать лучше? Амирджан слышал об этих приборах, но на Арракисе ими никто не пользовался. Он вообще не слышал, чтобы у кого-то из знакомых или знакомых их знакомых на его планете был порок сердца.

«Дэн же почти все время болен, — продолжал он убеждать себя. — А дети… она их все равно не помнит, они для нее теперь чужие. Их мать умерла».

И все же Амирджан опасался, что Фирузи вспомнит что-нибудь из прошлой жизни. У него упало сердце, когда она спросила:

— Сколько мне лет?

А он ответил:

— Восемнадцать.

— Вот как? — удивилась Фирузи. — Странно… Я почему-то считала, что мне намного больше.

Амирджан никак не предполагал, что у нее осталось ощущение реального возраста, и чуть замешкался с ответом.

— Тебе так кажется, потому что ты много перенесла в жизни, — наконец нашелся он. — Пожар, смерть родителей…

— Боже… наверное, мне повезло, что я этого не помню, — проговорила Фирузи.

— Ты… совсем ничего не помнишь, милая? — осторожно спросил Амирджан.

— Нет, ничего. Абсолютно ничего, — развела руками Фирузи.

Амирджан подавил облегченный вздох.

— Я потом расскажу, когда тебе стане лучше.

Вечером того же дня они вошли в дом шейха Гаруна эль Сабира в городе Эль-Аррак. По сути, это тоже был лишь большой оазис посреди пустыни. Городок был маленький, несмотря на то, что являлся столицей планеты. Вся свободная от домов и улиц площадь оазиса была засажена плодовыми деревьями и засеяна зерновыми культурами. От песков пустыни оазис защищала густая лесополоса.

Амирджан мог увезти Алену на любую планету Федерации, но все же решил привезти сразу на Арракис. Она уже другой человек, поэтому даже если кто-то прилетит сюда искать ее, он не найдет Алену Разумову. Никто, никакая полиция не решится обыскивать дом шейха. А ее муж с кардистимом не сможет прилететь сюда никогда. Фирузи на Арракисе ничто не угрожает.

Фирузи никогда не видела такого роскошного дома, похожего на дворец. Впрочем, других домов она не помнила, но ей казалось, что раньше она жила скромнее. Она сказала об этом Амирджану, на что он ответил: