Но не мог его ненавидеть или злиться, потому что считал слишком привлекательным и милым.

Обычно люди испытывают подобные чувства по отношению к бродячим щенкам, которых хочется затискать до потери пульса, отнести домой и накормить, даже если сам щенок прекрасно живет своей жизнью и о другой не мечтает, бегая на свободе без границ и рамок.

Хммм...

Даже мне стало интересно увидеть этого красавчика, который не затмил собой восхищение мной, однако был где-то очень близко по ощущениям.

Сам же Грант симпатии не желал.

 Более того, я ощущал в нем ту замкнутость и закрытость, которая встречается в людях настолько редко, что сейчас я не мог припомнить никого, кто бы так отчаянно пытался отделиться от симпатии и даже общения.

– Доктор Элерт занимается ею, - быстро и отрешенно ответил тот, что был Грантом, не желая вдаваться в подробности и как можно быстрее стремясь прекратить общение, снова зашагал в темноте по лестнице очевидно теперь наверх, до тех пор, пока дверь не скрипнула, чтобы произнести, обращаясь уже главному вояке.
– Не трогайте зверя. Он на грани. Оставьте его до утра, мы решим, что делать дальше.

Не меняя положения тела, я лишь устало прикрыл глаза, ощущая странное волнение, потому что вслед за шагами Гранта пытался прислушаться за секунду, в которой дверь приоткрылась, выпуская его в другой мир, к тому, что происходило наверху.

Где была девчонка?

Что с ней делали, заставляя ее молчать?..

Но как бы не напрягал уставший слух и затуманенный разум, а не смог услышать ничего.

– Ты всё слышал! – шикнул очкарик на бледного вояку, который поседел за пару минут в ожидании своей скорой участи, - Не трогай его больше!

Я знаю, что он бросил на меня восторженный и победный взгляд, прежде чем тоже поспешил наверх, оставляя наедине с темнотой и хриплым дыханием того, кому жить оставалось считанные часы.

Было жаль, что не я убил его, пока лежал на полу, то погружаясь в беспокойный липкий сон, то всплывая снова в реальность, где прозвучал единичный выстрел, наполняя подвал новой волной крови, что разносилась по полу, словно ночной туман.

Глупая девчонка.

Из-за ее выходки один недалекий мужлан лишился жизни.

Смелая девчонка.

Ее голубые яростные глаза до сих пор стояли передо мной, заполняя память даже кристальным ароматом, которым мне хотелось дышать бесконечно, ощущая, как он пробуждает мое тело, заставляя дышать полной грудью и искать силу, которую пытались так вероломно отобрать.

Я не мог осознавать происходящего, иногда просто выключаясь, но вздрагивая всем телом, когда в гниющей черноте почувствовал прикосновение маленьких ладоней к своему лицу, словно по мне прошелся разряд в триста вольт, оживляя сердце и тело.

Я уже давно понял, что под действием сильных препаратов, у меня могут быть галлюцинации и полная каша в голове, когда я видел то, что в действительности не было, но мой звериный нюх никогда не обманывал меня.

Да, она была рядом.

В клетке.

На кровавом полу, склоняясь надо мной и гладя осторожно по щекам своими хрупкими маленькими ладонями, облаченная в какую-то пижаму с мишками Тедди, и повторяя раз за разом:

– Проснись! Проснись! Поднимайся, у тебя мало времени!

Сумасшедшая девчонка!

– Что ты здесь делаешь?..

Ее невероятно чистые голубые глаза смотрели на меня так не по-детски серьезно и уверенно, когда девчушка прошептала:

– Я хочу спасти тебя!

– ...как ты попала сюда? – прохрипел я, все еще не совсем соображая, каким образом ребенок может оказаться на должно быть очень защищенном объекте.

Хотя! Учитывая недавнюю осечку охраны, наверное, можно было уже ничему не удивляться!

– В гараже несколько ходов, - быстро зашептала она совершенно не боясь ни меня самого, ни моего избитого вида, ни крови под ее худыми коленками, ни моих габаритов, когда она казалось просто игрушечной и нереальной рядом.

Быстро она достала из волос шпильку, заставляя меня нервно хмыкнуть, выгибая бровь:

– Откуда ты знаешь про все это?

– В фильмах видела, что ими открывают замки и наручники. Правда сама никогда не пробовала… - она аккуратно и быстро вложила шпильку в мою ладонь, едва касаясь своими пальчиками, не боясь замараться или тем более того, что я могу причинить ей что-нибудь очень плохое.

 Пребывая в шоке и посмеиваясь, я перекатился на бок, вставляя шпильку в замок наручников и пытаясь осторожно подцепить открывающий механизм, который скоро щелкнул, освобождая меня от мучающих пут.