— Место, Дрюня, станешь слушаться — будешь получать самые вкусные кусочки.

Дракончик моргнул пару раз и, развернувшись ко мне упитанной попкой, пополз на место. Было видно, как он волочит лапку, а крылышко так и вовсе висит безжизненной тряпкой. Во мне разом проснулись и совесть, и жалость.

— Молодец, мой хороший, — похвалила я своего дракончика, — будет тебе сейчас покушать.

Услышав меня, этот чешуйчатый фиолетовый пройдоха ожил на глазах, и даже крылышки подсобрал. Кажется, меня только что нагло развели.

Снова постучали. Добравшись на четвереньках до двери я, наконец, поднялась и распахнула ее. На меня взором пуганой лани с заплаканными глазами смотрела Марика.

— Сначала убираем паука, кормим Дрюню, потом пьем чай, и ты рассказываешь, в чем дело, — девушка кивнула, промаршировала до моей постели, поймала паука, вызвав в моем теле волну омерзительного содрогания, и спокойно выкинула его в окно.

— Не разобьется, — пояснила она свои действия, — там высокая трава.

— Руки помой, — выдохнула я.

— Зачем? — она пожала плечами.

— Ты держала эту гадость в ладонях, помой руки, — повторила я.

Поморщившись, рыженькая пошла выполнять, что сказали. Послышался плеск воды, вскоре девушка снова появилась в комнате.

Я тем временем пыталась заварить чай.

— Ну и что стряслось? — полюбопытствовала я.

— Книги пришла просить, — пробурчала она, присаживаясь за стол.

— Книги?! — я слегка удивилась. — А почему именно у меня? А не в библиотеке.

— Не пускает дуб этот столетний, — Марика даже руки вскинула, — говорит, раз не студентка, так и не положено. Книги — ценное имущество и кому попало его в руки приказано не выдавать. Это я, по его мнению, кто попало. А я читать, страсть, как люблю.

— А чего к ректору не сходишь? Не попросишь допуск.

Марика глянула на меня, как на дурочку.

— Будет ректор академии бегать и выяснять отношение с древесноголовым из-за какой-то уборщицы. Я к храмовникам пошла, зачем только, спрашивается?!

— А чего так? Обидели? — рассказ рыженькой становился все интереснее.

— А то, — на ее глазах снова проступила влага. — Вот, смотри, что мне подсунули, думали, что я, как Анка, хвостом покрутить пришла. Она же не вылезает из их комнат. Ну и дали… почитать.

На стол легла книга с впечатляющим названием: "Циклы размножения садовых слизней". Мда, самое оно для молодой девушки.

— И кто это так подшутил? — мило поинтересовалась я, пролистывая столь умную книжку.

— Да есть там один, — Марика запнулась, — да чего один, все они там с довольными улыбками мне это вручали. Думают, раз я с севера, с отдаленных селений, и работаю уборщицей, так и читать не умею, — девушка явно злилась и теряла контроль над своими чувствами. — А у меня мама, между прочим, маг портальщик. Она с госпожой Аалу вместе парой работа, а это многого стоит. И когда ту затягивать во время прорыва в воронку стало, она ее не бросила. Не себя спасала. Моя мама смелая и преданная. Она так и не разжала рук. Моя мама собой пожертвовала, чтобы хотя бы попытаться спасти ту, что подругой считала. А они вот так со мной. Разве это справедливо, Ирина!

В глазах девушки стояли слезы. А я как-то даже растерялась, осознав услышанное. Вспомнилась и та жуткая воронка, что я видела во время прибытия сюда, и демон, что выбрался из нее.

Действительно, пожертвовать собой, зная, что идешь на верную смерть, — это очень достойно и храбро. Это чертовски храбро. На фоне этого рассказа Марики, поступок храмовников стал выглядеть, ну, совсем нелицеприятным. Пинать дочь женщины, что была вашим союзником, — это гадко.

— Несправедливо, — кивнула я, — очень несправедливо и незаслуженно.

Я смотрела на свою рыженькую подружку и понимала — нужно помочь. И дело даже не в том, как повела себя с ней горстка мужиков. А в ее самооценке. Не отвоюй мы сейчас ей право на книги и библиотеку, совсем же скиснет девчонка. А ведь она и хорошенькая, и умная, и, видимо, образованная по местным меркам. Правильно на нее профессор Шау заглядывается, не дурак мужик.

— Да, нет у меня магии, в папку я пошла, — обида Марики набирала обороты, — человек простой, но это не делает меня грязью под их ногами. Чай тоже не господами родились! А Морк так вообще с соседнего селенья, почитай земляк. А вот так со мной. Невежда я, по их мнению, только тряпкой и могу махать.

Девушка явно заводилась и накручивала себя.

— Успокойся, Марика. Книг у меня для тебя не найдется, но с храмовниками мы разберемся, — я многообещающе ухмыльнулась, — поставим этих "мальчиков" на место.

— Так храмовники же, — прошептала рыженькая, мгновенно сдувшись. — Никто им не указ.

Вот эта фраза возмутила меня окончательно.

— И что теперь, все дозволено, что ли? К ним пришли с открытой душой помощи попросить, а они слизней подсовывают, — я бросила книгу на стол. Удар получился неожиданно громким, Дрюня, под шумок своровавший булку хлеба, оторвался от своей трапезы и пугливо глянул в нашу сторону. — Не хорошо это, — процедила я, беря свои эмоции под контроль.