Я сбивчиво попрощалась и пошла в мэрию. Да нет уж, как-то мне совсем расхотелось с ней чаи распивать. И чего Августа так всполошилась? Неужели Эмили может знать какие-нибудь грязные городские тайны? Она же просто ребенок. И я не стану пытать девочку вопросами. Не хочу причинять ей лишнюю боль, заставляя вспоминать всякие гадости.

А в кабинете меня поджидал сюрприз. В высокой изящной вазе на моем столе стоял букет цветов. Крупные нежно-голубые колокольчики на изогнутых стеблях. Только недавно срезанные, ещё с капельками росы на тонких лепестках, они распространяли едва уловимый, но очень приятный аромат.

Я осторожно прикоснулась пальцами к венчику цветка. Откуда они здесь? Кабинет ведь был заперт на ключ.

— Вам нравится? — раздался за спиной знакомый голос.

— Очень, — с улыбкой ответила я, оборачиваясь. — Они такие красивые.

— Я рад, — сказал Эрик и подошёл ко мне. — Мне показалось, что розы вам не очень подходят, а от вездесущих асфоделусов уже тошнит.

И стоило бы спросить, с чего ему вообще взбрело в голову дарить цветы другой женщине при живой невесте. Но мне так не хотелось портить очарование момента.

– Эти цветы выросли в моем саду, — продолжил любимый, — я не видел их раньше, если честно, а сегодня утром вдруг случайно обнаружил. И решил, что вам они понравятся.

— Понравились, — ответила я тихо, — спасибо.

Он стоял так близко, что я могла увидеть свое отражение в серых глазах. Носа коснулся аромат его любимого парфюма: свежие нотки дождя, мха и древесной коры. Кончики пальцев закололо от желания дотронуться, чтобы почувствовать тепло его тело, биение сердца в груди, мягкость губ. Как же я соскучилась, Эрик…

— Мистер Миллер, — наше уединение было безжалостно нарушено резким окликом.

Мы дружно вздрогнули и отпрянули друг от друга, как подростки, пойманные на горячем.

— Эрик, — произнёс стоящий в дверях мэр, — ищу вас на рабочем месте, а вы здесь. Вы забыли, что у нас сегодня много дел?

— Да, простите, действительно, — поморщился тот. — Уже иду. Хорошего дня, Вивиан.

Эрик вышел. А мэр улыбнулся одними губами:

— Да, Вивиан, хорошего вам дня.

И медленно закрыл дверь, одарив меня на прощание таким взглядом, что по спине пробежали ледяные мурашки. Нехорошо, что он это увидел, совсем нехорошо. От этого появляется какое-то очень мерзкое предчувствие.

Судорожно вздохнув, села за стол. Взгляд упал на цветы, и я невольно улыбнулась, забывая обо всех тревогах. Да, Эрик очень редко дарил мне розы или лилии, предпочитая радовать чем-нибудь необычным вроде ирисов, пионов, камелий. И вот колокольчики. Жаль только, что они быстро завянут. Хотя…

Я довольно прищурилась от пришедшей в голову идеи и потянулась за любимыми карандашами. Ведь мне по силам сделать так, чтобы их красота осталась со мной.

К обеду рисунок был готов. Повешу его на стену, и так цветы обретут долгую жизнь, пусть и на бумаге. Такой невесомый, легкий, полупрозрачный. Осталось только размыть краску. Но это сделаю уже дома. Пора бежать к Аннабель, да и не хотелось мне оставлять его здесь сохнуть.

Но сегодня мне было не суждено попасть к Мортам. Вышедший на мой стук дворецкий сообщил, что Аннабель нездоровится, она просит прощения и переносит нашу встречу на завтра. Ну, завтра, так завтра.

По пути домой я решила зайти на почту и узнать, не было ли для меня письма. Очень хотелось прочитать хоть пару слов от родных. Раньше мы созванивались каждый день, вне зависимости от того, где я. А сейчас осталась без телефона, и кажется, что на другую планету попала. И сигналу нужно преодолеть не одну тысячу световых лет, чтобы достичь места, где его так сильно ждут…

Всё тот же работник дремал за стойкой, уткнувшись в газету.

— Здравствуйте. Не приходило ли письмо на имя Вивиан Вуд?

— Что? — он оторвался от газеты и с трудом сфокусировал на мне взгляд. — М-м, Вивиан Вуд… Нет, ничего нету.

— Вы же даже не посмотрели, — возмутилась я.

— И что? — равнодушно пожал плечами мужчина. — Я и так знаю, что в последние две недели никаких писем не было.

— Понятно, — я задумчиво побарабанила пальцами по стойке. — А когда вам в следующий раз доставят почту?

— В следующий раз? — он уставился на меня таким ошарашенным взглядом, будто я спросила, когда сюда прилетят марсиане.

— Ну да. Вам ведь почту поездом привозят. Когда ближайший?

— Ближайший… Не знаю даже.

— Как это не знаете? — я начала раздражаться. — И вы тоже? А если вам вдруг понадобится поезд, где вы будете расписание узнавать?

— Нигде. Зачем он вообще нужен? Из Гленмара никто не уезжает.

— Ясно, — процедила и пошла на улицу.

Да, делать мне здесь больше совершенно нечего. Почти уверена, что мое письмо отправилось в мусорную корзину, как только я вышла из здания почты. И родные не знают, что со мной, и помощи попросить не у кого. Боюсь даже представить, что сейчас чувствуют родители. Наверняка места себе не находят, гадая, куда подевалась дочь. Ужас, я ведь даже не поговорила с ними толком перед отъездом.