Шрифт:
Девушка отшатнулась и попыталась сделать шаг назад, но она поскользнулась и упала.
По ее спине прошлись мурашки.
**
**
**
От Автора:
Итак, книга уходит в финальный акт. Теперь уже будем разбираться со всем тем, что я тут в этом томе намудрил)
Долг я, значится, сегодня отдал. Разница между шестым и седьмым томом – тридцать пять лайков. В общем, живем!
Ну а вы не забывайте ставить лайки и писать комментарии.
Глава 45
*
*
*
Всю свою жизнь я считал себя крайне черствым и злобным человеком — не такой, чтобы всех крошить направо и налево, но «насаждать добро и сеять справедливость кулаками правосудия» – это точно про меня. Так было до этого дня…
«Я стал слишком мягким, – посетовал я.»
Взгляд сам собой остановился на дрожащей девушке. Она думает, что навеки вечные угодила в рабство к моему другу. Ну и пускай думает – это будет ее наказанием за то, что так поступила, пусть и не по своей воле.
И, все-таки, не знаю, почему я решил ее оставить в покое, провернув лишь небольшую шалость. А ведь она очень даже заслужила такой участи — ладно еще Блэк, он мальчик взрослый, но вот Уайта использовать… Но, тем не менее, если ни один из парочки личностей Уильяма не злится на нее, я решил ограничиться легким запугиванием – рано или поздно она поймет, что я блефовал, но тогда они с Уайтом уже будут близки.
Оставив парочку разбираться между собой, я следовал зову моего телефона.
[Когда ты там уже закончишь? Надо действовать быстрее!]
Сообщение от Гила я проигнорировал, но вот его недовольство понять мог – я сам удивился, когда Блэк, заметив меня, начал сетовать на предательство девушки – это ведь совсем не в его стиле. Но как стало понятно – он просто хотел показать мне ее чувства.
«Где-то здесь… – повернул я за угол, невидимыми руками разрывая на части небольшую группу из доспехов. – Похоже, не только у меня есть своя армия оживших доспехов, — фыркнул я про себя, отмечая, что в прошлом я подобных стражников в Олимпе не видел. — Но слабые они какие-то… – уничтожил я еще пару десятков доспехов с сороковыми уровнями.»
Мой путь лежал куда-то вниз. Не знаю, в какое именно помещение, но там было то, что Гил мне описал – благо, глаза у меня хоть и не такие, как у моего друга, но ничуть не хуже – просто способ и цели использования другие, но вариативность у моих глаз куда выше.
Несколько телепортаций, и вот я уже в огромном помещении. Я сразу узнал это место, хотя, казалось бы, столько лет прошло, и тот храм должен был превратиться в прах.
Но вот он тут — как новенький.
Выходя из тени к огромной пентаграмме в центре большого зала с множеством каменных тронов вокруг я улыбнулся.
– Какая ирония, -- поностальгировал я. – Когда-то давным-давно ты убил меня здесь, Зевс… – посмотрел я на блондина в центре пентаграммы. – Хотя, какой ты, к черту, Зевс, ты самозванец, – с презрением выплюнул я. – Впрочем, мне плевать. Сейчас я сторонник единобожия, поэтому будь ты хоть тем самым Зевсом из мифологии – мне все равно, – фыркнул я. – Кстати, ты знаешь, гордыня – это крайне ужасный грех, который проявил сам Дьявол… – мои глаза засияли красным. – Уверен, что ты не попутал со своей ролью?
– Виктор Громов… – нахмурился он. Как только он меня заметил, то удивился, но моя тирада дала ему немного времени успокоиться. – Нет, Винтер Грейс… – его выражение лица стало чуть снисходительным. – Действительно, когда ты сказал мне, я вспомнил, как убивал тебя, – ухмыльнулся он. – И рад буду повторить!
Взмах руки, и огромный поток красных молний срывается из его руки, покрывая все вокруг невероятным светом, способным ослепить любого нормального человека.
Как интересно – он тоже владеет красной молнией?
Впрочем, это не важно.
«Обледенение»
И вся эта цепь электричества превратилась в лед. Мне даже не нужно было шевелиться, чтобы использовать свои навыки.
– Ты стал глупее, лжебог? – задумчиво спросил я. – В прошлом ты так меня боялся, что не высовывался из своего Олимпа, а сейчас что, набрался смелости и напал на меня первым?
Мой взгляд сам собой остановился на его никнейме. Вроде все верно – никаких изменений нет, и его уровень все тот же – четыреста девяноста девятый. Так чего он вдруг осмелел?