Интуиция говорила, что это неспроста и надо заканчивать побыстрее, но… я и так не собирался тут задерживаться.

Телепортация позволяет мне за секунду сократить расстояние с ним, но он успевает отреагировать на мой удар и прикрыться мечом из электричества. Правда, сил у меня было гораздо больше, из-за чего удар вышел достаточно мощным, чтобы проломить его защиту и с невероятной силой впечатать прямо в центр пентаграммы, по которой разошлась рябь трещин. Но моя атака нанесла лишь немного урона, и по земле прошелся поток черного пламени, заставивший меня подпрыгнуть. А в воздухе на меня полетел сжатый до размеров небольшого домика, но перепалённый энергией на разрушение целого города шар из черного пламени.

Взмах руки, и луч молнии пронизывает огненную атаку противника, развеивая ее.

Зависнув в воздухе, я с насмешкой посмотрел на блондина.

– Что же вы, фраер, косите под Зевса, но при этом используете атаки огненной стихии? – хмыкнул я. – Причем они у вас получаются весьма сильными…

Ответ на свой вопрос я знал. У каждого мага своя предрасположенность к стихиям и способностям. Этот парень, притворяющийся Зевсом, не исключение, и его основная стихия – это отнюдь не молния. Но не пытаться же ему, тому, кто обладает большей силой, чем все другие Олимпийцы вместе взятые, косить под слабенького Прометея? Вот он и стал «главным», пусть и не подходил под эту роль. В целом, помимо Гефеста, Афродиты, Фортуны и еще парочки личностей, никто не подходил под свой Олимпийский образ – потому что остальные выбирались по принципу – «сильный маг нам подходит».

– Я убью тебя!

Взревел он и бросился на меня. Я даже немного разочаровался – понятно же, что я сильнее, так чего нарываться? Явно неспроста. У него есть козырь в рукаве? Учитывая, что он действительно стал намного сильнее, чем во времена, когда я Героем хотел быть – это вполне возможно.

«Хватит играться, пора заканчивать. – решил я и немедленно начал исполнение приговора.»

Телепортация позволяет мне в мгновение сократить расстояние между мной и им, благодаря чему он оказывается на дистанции атаки. Усилием воли я воплотил на своей правой руке наруч с острыми когтями, особенность которого заключается в игнорировании регенерации – насколько я помню, у Зевса основной уклон сделан на мощь, и регенерации или сильной защиты у него нет, но я предпочел бить наверняка. Он успевает осознать, что что-то не так, и даже старается защититься неким подобием огненного барьера – раньше я у него даже такой защиты не припомню – но я игнорирую этот огненный барьер, словно он сделан из обычного стекла. Мгновение, и моя рука пробивает его грудную клетку, позволяя мне коснуться его сердца. Второе мгновенье, и я вытаскиваю свою руку из его плоти, а вместе с рукой вырываю и сердце.

Он ошарашенно смотрит на то, что раньше было его частью, а теперь было брошено мной на землю. Но не только это должно было его убить – на высоких уровнях многие могут продолжить сражаться и без сердца – спустя еще секунду его ноги и руки начали леденеть. Когда моя рука была внутри его тела, я пустил в него импульс Обледенения. Через несколько секунд он должен полностью превратиться в лед.

– Какая жалость, Зевс, – улыбнулся я ему. – Ты всю свою жизнь строил свою империю, а теперь моими стараниями Джини выдала твой маленький секретик – никакие вы не боги, а просто жалкие обманщики, – мои глаза засияли еще ярче. – Не переживай, мой старый враг, за тобой последуют и остальные, кто называл себя богами древних эпох. Когда я был героем, вы разрушили все, во что я верил. Теперь я разрушу то, чем жили вы, – моя улыбка стала кровожадной. – Такова будет моя месть… – когда я договорил, он полностью превратился в лед, и усилием мысли я разрушил ту ледяную статую, в которую он превратился.

[Уровень повышен! Много, много уровней повышено!

Поздравляю, Винст!]

Я улыбнулся, обрадованный этим ничуть не меньше, чем Вирус. Наконец у меня поднялся уровень! Я быстро проверил статус и убедился в этом. У меня теперь четыреста шестьдесят второй уровень! Конечно, мне еще далеко до пятисотого, где мое развитие снова на некоторое время застынет, но все равно это чертовски круто!

Довольный, кивнув себе, я по уже старой привычке размял плечо.

– Ну вот и все, – расслабившись, я потянулся назад. – Сейчас достану из его «инвентаря» безделушку, и, думаю, можно немного отдохнуть, – решил я, небольшими махинациями начав воздействовать на закрепленное за Зевсом подпространство, которое служило для него подобием моего инвентаря.

Магия простейшая, и, думаю, будь у меня желание, даже я смог бы воспроизвести – ну раз уж вторую форму Вечности у меня получилось воссоздать, то и это заклинание не будет проблемой. Проблема этого «инвентаря» в том, что его можно также легко вскрыть, была бы мана да пара уловок в запасе. Для меня все было и того проще – моя Вечность воздействует и на пространство, так что, немного перемотав время, я могу довести его до состояния, когда пространство уже не может существовать, и оно «выплюнет» все, что было в нем.

На все про все мне нужно было лишь немногим больше двадцати секунд…

Но, похоже, я просчитался…

– С чего ты взял, что можешь трогать мои вещи? – холодный голос раздался позади меня.

Я даже не удивился. Ну не могло все быть так просто.

– А ты живучий… – покосился я на остатки ледяной статуи. Нет, это не статуя говорила. Это говорил человек чуть в стороне, парящий на черных «ангельских» крыльях и с надменной улыбкой смотрящий на меня. Хотя, можно ли было его назвать человеком? Антропоморфом – да, а вот человеком – сомнительно. Из его головы выходили рога, уши сильно заострились, клыки выделялись, белок почернел, и из коленей и локтей вылезли костяные наросты. Но, тем не менее, черты лица не изменились, как и цвет глаз и волос. – И теперь гораздо больше похож на дьявола, – фыркнул я, стараясь не унывать.

[Аватар Обливиона. 2 711 ур.]

[Зря ты его убил, Винст… Похоже, для завершения ритуала было необходимо, чтобы он погиб…]

И как я мог знать, что именно это ему и надо? Обычно, если противник выделывается, значит, он тянет время…

«Ну, уровень не настолько уж и большой… – попытался я себя успокоить. – Думаю, с нынешними силами, я смогу его сдюжить, если постараюсь.»

Тянуть время я не мог и уже собирался ринуться вперед, но вдруг, будто насмехаясь над моей целью, под его ногами открылось какое-то странное искривление, и оттуда вылезла шестиметровая змея, на которую он пафосно встал. Еще сотни таких же искажений разошлись вокруг повсюду, а от появившегося давления ландшафт на многие сотни километров начал меняться.