— У вас масса скрытых талантов, — сказала Нея.

— Вы незнакомы даже с половиной.

— Чему очень рада.

— Зря вы так, — улыбнулся он. — Я же могу убрать головную боль, вылечить от простуды и даже заставить Милкота больше не говорить о бабушке.

— И не надоело вам еще себя хвалить?

Он шире улыбнулся, а Нея лишь покачала головой.

Она хотела вернуться к серьезному разговору и поинтересоваться, может ли ведьмак понять, отчего звери затихли. Но разве с таким шалопаем получится поговорить без шуток?

Впереди Олмер вдруг поднял руку. Нея сразу придержала лошадь и пустила ее шагом, а зубами стянула варежку. На кончиках ее пальцев засверкала магия.

Напряжение, которое росло по мере пути, наконец-то отпустило. Теперь все станет ясно, и эта неправильная тишина прекратит давить на плечи. Жаль только что они не видят за деревьями, кто к ним движется. Дорога в этом месте неудачно изгибалась, уходя немного в лес.

Когда лошадь лейтенанта остановилась рядом с конем Олмера, послышался мерный стук копыт и скрип, а потом они увидели невдалеке повозки.

— Все же не успели, — сказал, будто выругался, Олмер.

— Возможно, все камни еще на месте.

— Возможно, — согласился он с Неей и направился навстречу обозу.

До скал им оставалось не так уж далеко. Отчего-то чиновник был уверен, что грабят телеги примерно в том месте. Хотя о бандитах знал не больше Неи.

Всегда происходило одно и то же. На последней стоянке в деревеньке Поляна зачарованные камни были на месте, а на заставу уже прибывало на одну телегу меньше. Деревня стояла в часе пути от тех самых скал, о которых говорил Олмер. Не раз Нея вместе с солдатами обходила и скалы, и домишки, выискивая следы — тщетно.

Она развеяла заклинание и с удивлением обнаружила, что и ведьмак сжал голые пальцы в кулак. Ей почему-то казалось он не из тех, кто сражается в первых рядах.

Легкости, с которой Эзра создал и развеял боевое заклинание, позавидовали бы многие боевики. Не все в ее школе могли так небрежно стряхнуть колдовство.

«Похоже, ведьмак и, правда, талант», — и эта мысль заставила ее поморщиться.

Он остановился по правую руку от лейтенанта и молчал. Строго говоря, он не был болтуном и обычно лишь отвечал на вопросы или шутки

Но Нея как-то болезненно ощущала его присутствие и опять поморщилась. Как будто этот хрупкий парень специально держался рядом и при случае сразу давал о себе знать.

Так же вдвоем они неспешно двинулись вслед за Олмером. Ведьмак сидел на лошади и лениво крутил головой.

Ни дать ни взять, уставший от балов аристократ на прогулке. Только вот тулуп не к месту, да еще ружье, притороченное к седлу. Умел ли он стрелять из него, задавалась вопросом Нея. Но вспоминая быстро развеянное заклинание, полагала, что это ему не нужно.

Больше всего Нею удивляло, да и что скрывать, злила, даже не его самоуверенность, а разгильдяйство.

Он же мог рассказать ей о себе, но не стал. Вроде бы ничего не утаивал. Просто забыл, не посчитал важным. В конце концов, кто думает о какой-то силе земли, когда ему надо, чтоб корова разродилась.

Даже сейчас, думая об этом, Нея сжимала губы.

Ему от природы досталось множество умений, а он относился к этому, как чему-то незначительному. Вот что ей не нравилось.

Она помнила школу, в которой каждый удавил бы за толику такой силы. И как сейчас видела себя, до изнеможения тренирующую закрученный пульсар. Это для мага с хорошим резервом такое заклинание не представляет сложности. Любые погрешности несущественны, если ты можешь залатать дыры в плетении лишним сгустком силы. Не очень экономично и аккуратно, но действует почти так же. Нее же приходилось экономить резерв, иначе у нее не получилось бы и одного такого пульсара.

В их обычной школе всего трое из пятнадцати учеников освоили это заклинание. И о том, что Харт тренировала его ночами два года подряд, чтобы войти в эту тройку, никто не знал. С тех пор у нее вызывали злость люди, которые не ценили своего дара.

Возможно, если бы их знакомство началось не со снежных баб и выпивки, она бы проще смотрела на вещи. Но первое впечатление о ведьмаке пока ничто не могло затмить. Поэтому в ее глазах, он был шалопаем и никем другим. У такого поведения был всего один плюс — подозревать его в сговоре с бандитами не выходило. Глядя на Эзру легко было представит, что он уехал на всеми забытую заставу только назло богатому отцу.

Ведьмак как будто понял, что думают о нем, и мимолетно улыбнулся Нее. Она быстро отвела взгляд, скрывая раздражение.

Хотя, может быть, это была вовсе не злость, а зависть? Легкость, с которой парень служил, не могла не привлекать.

Было ощущение, что он получает удовольствие от жизни даже на Северной заставе. Там, где другие служили, сцепив зубы. Для него каждая минута существования, казалась, очень забавной и увлекательной игрой. Может быть, и ей хотелось так же, но она знала, что не получится, оттого и злилась.